Убийство Роджера Экройда

– Восхитительно! – Пуаро потер руки.

– Кстати, Паркер, вы уверены, что на подносе было два стакана? Для кого предназначался второй?

– Я всегда приносил два стакана, сэр, – ответил Паркер.

– Еще что-нибудь потребуется?

– Ничего, благодарю вас.

Паркер с достоинством удалился. Пуаро в хмурой задумчивости остановился в холле. Флора подошла к нам.

– Ваш опыт удался? Я не совсем поняла… Пуаро ласково улыбнулся ей.

– Этого и не требовалось, – сказал он.

– Но припомните – у Паркера действительно было тогда два стакана на подносе?

Флора нахмурилась.

– Точно не помню, но, кажется, да. В этом… в этом и была цель вашего опыта?

– Можно сказать и так, – ответил Пуаро, взял ее руку и погладил.

– Всегда интересно узнать, говорят ли мне правду.

– Паркер говорил правду?

– Пожалуй, да, – задумчиво промолвил Пуаро, Когда мы возвращались в деревню, я спросил с любопытством.

– Зачем вы задали этот вопрос о двух стаканах?

Пуаро пожал плечами.

– Надо же сказать что-нибудь. Этот вопрос годился не хуже любого другого. (Я с удивлением посмотрел на него.) Во всяком случае, друг мой, – сказал он, – я знаю теперь то, что хотел узнать. На этом мы пока и остановимся.

16. Вечер за маджонгом

В этот вечер у нас была игра в маджонг «Китайская азартная игра. Своеобразные костяные (или пластмассовые) карты с экзотической терминологией. Вошли в моду в США и Европе в двадцатые годы нашего века.». Это незатейливое развлечение пользовалось большой популярностью в Кингз-Эббот. Нашими гостями были на этот раз мисс Ганнет и полковник Картер. Во время игры мы обменивались немалым количеством сплетен, что основательно мешало игре. Прежде мы играли в бридж, но бридж с болтовней пополам – самая немыслимая смесь, и мы решили, что маджонг куда спокойнее. Раздраженным восклицаниям – почему, во имя всего святого партнер не пошел с нужной карты! – был положен конец, и хотя мы по-прежнему позволяли себе высказывать разные критические замечания, атмосфера заметно разрядилась.

– Весьма таинственная история – убийство этого бедняги Экройда, – сказал полковник, подходя к камину. – Чертовски много за этим кроется – вот что я вам скажу. Между нами говоря, Шеппард, поговаривают о каком-то шантаже.

Полковник бросил на меня заговорщический взгляд, который, по-видимому, должен был означать: «Мы-то с вами знаем жизнь».

– Тут без сомнения замешана женщина – поверьте мне на слово.

Каролина и мисс Ганнет присоединились к нам. Каролина достала ящичек с маджонгом и высыпала косточки на стол.

– Перемывание косточек, – шутливо сказал полковник. – Перемывание косточек, как говаривали мы в Шанхайском клубе.

И я и Каролина придерживаемся того мнения, что полковник никогда не был в Шанхайском клубе, так как вообще не бывал нигде восточнее Индии, да и там во время мировой войны служил в интендантских частях, но полковник – вылитый вояка, а мы в Кингз-Эббот терпимы к маленьким слабостям.

Мы уселись за стол. Несколько минут царила тишина – каждый втайне надеялся построить свою часть стены быстрее остальных.

– Начинай, Джеймс, – сказала Каролина, – ты – Восток.

Я выкинул косточку. Некоторое время раздавались только монотонные возгласы: «три бамбука», «два круга», «панг» и «ах, нет, не панг» – последнее со стороны мисс Ганнет, обладавшей привычкой забирать косточки, на которые она не имела права.

– Я сегодня утром видела Флору Экройд, – сказала Мисс Ганнет. – Панг! Ах, нет, не панг. Я ошиблась.

– Четыре круга, – сказала Каролина. – А где вы ее видели?

– Но она меня не видела.

Это было сказано с той многозначительностью, которая особенно присуща жителям таких маленьких поселков, как наш.

– А! – сказала Каролина с интересом. – Чао.

– По-моему, – отвлеклась мисс Ганнет, – принято говорить «чи», а не «чао».

– Чушь! – отрезала Каролина, – Я всегда говорю «чао».

– В Шанхайском клубе мы говорили «чао», – вставил полковник, и мисс Ганнет была повержена на обе лопатки.

– Вы что-то хотели рассказать о Флоре Экройд? – спросила Каролина после того, как мы минуты две в молчании предавались игре. – Она была одна?

– Отнюдь нет, – ответила мисс Ганнет, и обе дамы обменялись понимающими взглядами, несущими взаимную информацию.

– В самом деле? – промолвила Каролина не без интереса. – Вот оно что! Впрочем, это меня совсем не удивляет!

– Ваш ход, мисс Каролина, – заметил полковник, который любил иной раз принять вид человека, равнодушного к сплетням, хотя знал, что этим он никого не проведет.

– Если вас интересует мое мнение, – сказала мисс Ганнет, – то Флоре очень повезло.

– Почему же? – спросил полковник.

– Почему вы думаете, что мисс Флоре – какая очаровательная девушка! – повезло?

– Может быть, я плохо разбираюсь в преступлениях, – сказала мисс Ганнет с видом эксперта, – но я знаю, что первый вопрос, который в этих случаях всегда возникает, это – «кто последний видел покойного живым?» И на этого человека глядят с подозрением. А Флора Экройд и есть этот человек. И для нее это может обернуться очень скверно. И что бы там ни говорили, а Ральф Пейтен прячется, чтобы отвлечь от нее подозрения.