Убийство у синего моря

– Работали в больнице. Лёвенстрёмская больница к северу от Стокгольма. Роджер, пока не вышел на пенсию, работал врачом-терапевтом. Карин была акушеркой.

– Значит, они познакомились на работе?

– Выходит, что так.

Я киваю, лежа головой на подушке. Пытаюсь прикинуть различные варианты. Что могло случиться с Лайлой Дамм? И как дети, которых она родила, могли оказаться у Роджера и Карин Свенссонов?

– Что, если Лайла рожала своих детей в Лёвенстрёмской бльнице, могли ли Роджер и Карин… забрать их у нее?

– После исчезновения Лайлы никаких сведений о ее родах не поступало.

– Но могла же она родить детей под чужим именем?

– Маловероятно.

Я вздыхаю. Адам притягивает меня к себе поближе. Его грудь согревает мне спину, его дыхание ерошит волосы на моей голове. Будь моя воля, я бы долго так лежала. Несколько дней подряд. Или даже недель. Или пока не наступит лето? Тут я вспоминаю, о чем думала перед этим, и переворачиваюсь к нему лицом.

– Слушай…

– Да?

– Во всей этой истории странно другое.

– Что именно?

– На этом острове живет сестра Лайлы Дамм.

Адам морщит лоб, и вид у него делается по-настоящему растерянным.

– Чего?

– Да. Ингрид. Она живет здесь, на острове, всего в нескольких километрах отсюда. Я была у нее в гостях.

Адам закатывает глаза.

– Другого я от тебя и не ожидал.

– Она милая. Немного сдержанная, правда, но милая. И все же мне кажется это очень странным. Разве это похоже на совпадение, что сестра Лайлы живет здесь, на Буллхольмене, и одновременно с этим…

– …Мадлен выбирает этот остров для проведения своей свадьбы, – заканчивает Адам.

Я киваю. Наши носы соприкасаются.

– Точно. Думаю, завтра нам стоит еще разок поговорить с Ингрид.

Адам улыбается. Обожаю его улыбку.

– Мы?

– Да. Ведь это же не допрос, правильно? Просто двое людей решили нанести визит одинокой старушке. Не по службе, а просто так. Или ты не согласен?

Адам целует меня в губы.

– Ты сумасшедшая, – шепчет он.

* * *

Посреди ночи я просыпаюсь. Даже не видя часов, понимаю, что уже далеко за полночь. За окнами – густой мрак, моря не видать совсем.

Не знаю, почему я проснулась, но внезапно я понимаю, что нахожусь одна в постели.

Адама рядом нет.

Я осторожно сажусь на прохладных простынях в окружении чересчур шикарных подушек. Оглядываюсь по сторонам. Может, он в ванной? Нет, дверь туда открыта и внутри темно. Я одна-одинешенька в номере Адама. Одна в «Судаке».

Я прямо-таки физически его ощущаю – одиночество. И следом явственно слышу какой-то звук. Что-то скрипит.

Я выбираюсь из постели, касаюсь ногами пола. И вдруг мое сердце едва не выпрыгивает из груди – я вижу, что кто-то стоит на балконе номера. Но фигура стоящего повернута к морю и на ней белый банный халат.

Я облегченно выдыхаю.

Адам.

Но что он там делает? Снаружи, должно быть, чертовски холодно. Я тоже закутываюсь в халат, подхожу к балконной двери и осторожно стучу в стекло. Адам оборачивается, и наши взгляды встречаются. Я нажимаю на ручку балконной двери и выхожу на холодные деревянные доски пола.

Дующий с моря ветер треплет концы завязанного на моей талии пояска и раздувает во все стороны мои светлые волосы. Я встаю рядом с ним.

– Вышел подышать? Не замерз?

Я вдыхаю и выдыхаю, холод обжигает легкие.

Какое-то время мы просто стоим рядышком, глядя на волны, обрушивающиеся на отвесные скалы.

– Тебе это неудобно? – наконец нарушаю я молчание.

Он оборачивается ко мне:

– Что неудобно?

– Вместе спать в одной постели.

– В смысле?

– Я помню, как той ночью прошлым летом ты спал на диване. Несколько дней назад ты проснулся и отправился работать на кухню. А теперь стоишь на ледяном балконе.

Он тихонько смеется. Я встаю к нему поближе.

– Неужто это и в самом деле так опасно – спать рядом друг с другом всю ночь?

Наши взгляды встречаются и, несмотря на царящий вокруг нас мрак, я очень четко вижу его большие глаза, различаю до мельчайших подробностей.

– Ты не понимаешь, Силла. Я… я ничего так не хочу, как быть рядом с тобой. Но… я не знаю. Наверное, я боюсь.

Я невольно вздыхаю и снова обращаю взгляд к морю.

– Боишься? Чего? Любви?

– Нет. Вовсе нет.

Адам берет мою руку в свою, заглядывает мне в глаза.

– Силла, я не этого боюсь. И не тебя. Я боюсь привязаться к тому, кого могу потерять.

Я киваю.

– Как Сабину?

Он глубоко вздыхает.

– Не только. Как я уже говорил, есть одна вещь, которую ты обо мне не знаешь. Которую ни я, ни мама тебе не рассказывали.

Внезапно внутри меня воцаряется тот же холод, что и снаружи. Что же такое Рози утаила от меня? Если учесть, что обычно мы болтаем почти обо всем на свете?

– Что ты имеешь в виду? – задаю вопрос я.

Адам медлит, прежде чем ответить. Ветер, словно старый астматик, сипит мне в уши.

– Если я расскажу тебе об этом, то дай слово, что не станешь обсуждать это с мамой.

– Хорошо, идет… Хотя обычно мы разговариваем почти обо всем.

– Знаю, но поверь мне – об этом она не захочет разговаривать.

Меня так и распирает от любопытства, кровь быстрее мчится по венам, словно в предвкушении адреналина. О господи, да о чем речь-то? Я так прямо и спрашиваю:

– О чем речь, Адам?

– Мой отец. Это касается моего отца.