Убийство у Тилз-Понд. Реальная история, легшая в основу «Твин Пикс»

Клеменс хвастался тем, что получил подтверждение от членов семьи, у которых брал интервью, узнав «впервые настоящий секрет молчаливого и отстраненного отношения семьи Дрю к трагической смерти Хейзел». Но он так и не назвал своего информатора, и ни один член семьи никогда не выступал публично, чтобы подтвердить его версию событий.

У Клеменса, как он считал, были вещественные доказательства. Во время поездки в дом Кэри он обнаружил «определенные лекарства», несущие отпечаток «шарлатанского медицинского концерна в Чикаго». Намек Клеменса, хотя, опять же, никогда не высказывался прямо, заключался в том, что Хейзел принимала лекарство, чтобы вызвать выкидыш.

Такие препараты, известные в то время как «французские женские таблетки», действительно можно было легко заказать по почте; они продавались как способ помочь женщинам поддерживать регулярные менструальные циклы. «Овощной тоник Шарума» («Он вылечит вас, или аптека Киллилеа вернет вам деньги»), например, рекламировался как лекарство от «женской слабости», которое воздействовало «непосредственно на половую систему, тонизируя мембраны, укрепляя расслабленные мышцы и укрепляя ослабленные органы».

Но были и другие, правдоподобные объяснения того, почему лекарство могло оказаться у Хейзел, объяснения, которые Клеменс проигнорировал. Во-первых, Хейзел мучили неприятные проблемы с глазами и головой, и ее лечили от сопутствующих заболеваний в больнице Троя. Кроме того, в письмах, найденных в ее сундуке, сообщалось, что она связывалась с врачами в Провиденсе, штат Род-Айленд, где Хейзел однажды навестила свою подругу Мину Джонс по поводу нераскрытого заболевания.

Кроме того, тогда существовало мало правил для обеспечения эффективности и безопасности лекарств. Управление по контролю за продуктами питания и лекарствами было создано только в 1927 году и только в 1938 году, когда президент Франклин Делано Рузвельт подписал Федеральный закон о продуктах питания, лекарствах и косметике, правительство потребовало стороннего рассмотрения новых лекарств до их выпуска на рынок. Этот закон также фактически запретил ложную рекламу при маркировке лекарств.

Но в 1908 году по всей стране появились компании по почтовым заказам, предлагающие «чудодейственные лекарства» от всевозможных болезней, начиная с «Болотного корня С. Андрала Килмера» (говорили, что он лечит ревматизм и слабые почки), «Смеси сельдерея Пейна» («замечательное средство для очистки крови и питания нервов») до «двухпроцентного спиртового солод-Нутрина Анхойзер-Буша» («питание как для выздоравливающей матери, так и для ребенка»). Ни одно из этих запатентованных лекарств не требовало рецептов, и многие из них содержали наркотики, вызывающие привыкание, такие как опиум, морфин и кокаин, которые к 1908 году стали настолько серьезной проблемой, что почтовое отделение США запретило их распространение.

Клеменса, однако, не интересовали другие объяснения. Вот, сказал он, еще одно доказательство двуличия Хейзел: «Теперь уже нет сомнения, что по крайней мере в течение года до смерти бедная Хейзел вела двойную жизнь».

Он носился с этим заявлением несколько дней, но теперь у него появилась новая информация. Год назад, писал он 22 июля, Хейзел влюбилась в женатого мужчину, и этот человек – «настоящий злодей», как называл его Клеменс, – вознамерившийся избавиться от девушки, отнял у нее жизнь у Тилз-Понд в ночь на вторник, 7 июля.

* * *

Опубликованная в «Вашингтон геральд» в среду, 22 июля, статья, в которой лекарства, найденные в доме Кэри, были идентифицированы как розовые пастилки, имела все признаки продукта Клеменса, кроме одного: его имени – статья не была подписана. Она начинается с постановки такого вопроса: «Стала ли Хейзел Дрю, девушка с ранее незапятнанной репутацией, в конечном счете жертвой козней пока еще неизвестного мужчины, который завоевал ее любовь и доверие прошлой осенью?»

Задаваясь вопросом, что Хейзел планировала делать дальше, после того как уволилась с работы у Кэри, репортер упомянул, что среди ее разорванных писем наткнулся на листок бумаги с именем Флоренс Баркер, написанным несколько раз рукой Хейзел. Безмянный журналист писал: «Флоренс Баркер – такого имени, насколько известно, нет ни у одной ее подруги. Должно ли оно было стать ее собственным именем в той новой жизни, которую она запланировала, когда все старые связи разорваны и разрушены?»

Ни в одной из местных газет имя Флоренс Баркер никогда не упоминалось в связи с делом Хейзел Дрю. «Геральд», возможно, единственная, в которой сообщалось об этой зацепке, но занимались ли ею детективы, выяснили ли они, кто такая Флоренс Баркер, публично не сообщалось.

А ведь сделать это было бы не очень трудно, потому что Флоренс Баркер жила через дорогу от Хейзел на Уитмен-корт.