Убийство у Тилз-Понд. Реальная история, легшая в основу «Твин Пикс»

Смит подробно описал каждую деталь вечера 7 июля: как остановил Руди Гандрума, как встретил Хейзел на Табортон-роуд, как зашел выпить в отеле Харриса, как столкнулся с Ричмондами на конечной станции Аверилл-Парк, как поспорил, что сможет добежать до аптеки Айзека Райта и обратно, как покинул деревню около полуночи и вернулся домой пешком по тому же маршруту, никого не встретив. Далее он вспомнил, что произошло 11 июля на пруду Тилз-Понд и как он помогал вытаскивать из воды тело Хейзел. О’Брайен заходил и так и этак, но сбить его с толку не смог.

– Как вы могли не узнать тело Хейзел, когда помогали вытаскивать его из пруда, хотя видели ее в той же одежде и в том же районе всего четырьмя днями ранее?

– В то время я не был достаточно уверен в связи этих двух событий, чтобы сказать что-то наверняка.

– Но разве вы не сказали своим родителям буквально на следующий день, что тело, скорее всего, принадлежало Хейзел, еще до того, как оно было публично опознано?

– Да, сказал, но уверен не был.

О’Брайен попробовал другой подход:

– Что вы делали, бродя по Табортону в дни после 7 июля, спрашивая Либби Совальски и других, приходила ли Хейзел Дрю в гости?

– Она была симпатичной девушкой, и мне просто было интересно, что она делала на горе.

– Вы уверены, что видели Хейзел и еще одну девушку, которые ехали в экипаже Джона Абеля к дому Уильяма Тейлора в апреле? И что она пришла навестить вас в вашем доме в присутствии ваших матери и отца, чтобы послушать граммофон?

– Да, сэр, уверен.

– Я спрашиваю вас об этом потому, – сказал О’Брайен, – что Тейлор утверждает: в апреле ее там не было.

– Она там была, – ответил Смит, сохраняя полное спокойствие и глядя на сидевшего напротив О’Брайена с некоторым вызовом.

* * *

После напряженного раунда с Фрэнком Смитом О’Брайен перешел к более однозначным показаниям других, кто был в ту ночь на Табортон-роуд: Руди Гандрум, Роллманы, Раймиллеры и Мари Йибауэр рассказали, что, кого и когда они видели, каждый рисуя свою собственную фрагментарную картину событий на дороге в ночь убийства.

Иметь такие показания в записи полезно и нужно, но отдыхающие слышали эти истории раньше и теперь, сидя в душном помещении, начинали скучать и позевывать.

Когда на трибуну вызвали Уильяма Хоффея, зрители перестали ерзать на своих местах.

Взволнованный шепот приветствовал фермера, когда его приводили к присяге. История Хоффеев о двух мужчинах и экипаже у пруда была событием относительно недавним, произошедшим только на прошлой неделе. Однако то, что поначалу считалось заманчивой зацепкой, вскоре, похоже, сошло на нет, поскольку Уильям Кушинг, единственный реальный подозреваемый, заявил, что в тот вечер не приближался к пруду Тила. Его рассказ о невинной поездке в Сэнд-Лейк с анонимной спутницей был почти сразу же подтвержден следователями. Отчаянные поиски какого-то другого экипажа, который могли видеть Хоффеи, оказались бесплодными, и пресса открыто ставила под сомнение достоверность их истории, а «Олбани таймс Юнион» утверждала: «У Хоффеев в данном случае не лучшая репутация». Мало-помалу их история затерялась в нагромождении других зацепок и заголовков.

Хотя охота за экипажем и двумя таинственными людьми почти прекратилась, О’Брайена эта болтающаяся ниточка все еще манила, и он с наслаждением предвкушал попытку вырвать что-нибудь у фермеров Табортона.

По происхождению О’Брайен сам был деревенским парнем, но большую часть расследования провел в Трое и никогда не общался с людьми на горе. То, что дядю Хейзел постоянно изображали подозрительным персонажем, скрытным и не говорящим всего, что знает, не способствовало пробуждению у окружного прокурора теплых чувств в отношении соседей Тейлора в Табортоне. Хотя О’Брайен воображал себя мастером ведения допросов, которому нравилось выступать на публичной сцене, дознание в Аверилл-Парке вылилось в серию разочарований, иногда даже перерастающих в конфронтационные перепалки, что и произошло, когда он решил оспорить детали показаний Уильяма Хоффея.

– Ну, – возразил Хоффей, – если это была женщина, то на ней были штаны.

– Вы можете определить, кого видите, мужчину или женщину, не так ли?

– Нужно изрядно напиться, чтобы принять мужчину за женщину.

О’Брайен двинулся дальше.

– Насколько широк пруд? – спросил он.

– Вы же сами там были, так?

– Да.

– Тогда вы знаете об этом столько же, сколько и я.

Этот обмен репликами вызвал смешки у зрителей, хотя смех был не тем, что надеялся вызвать окружной прокурор. Хоффеи произвели на него сильное впечатление своей убежденностью и последовательностью.