Убийство у Тилз-Понд. Реальная история, легшая в основу «Твин Пикс»

Следующими были Фрэнк и Фредерика Ричмонд, которые работали на ферме Уильяма Тейлора и оказались единственными людьми, которые видели и разговаривали как с Тейлором, так и с Фрэнком Смитом вечером 7 июля. Фрэнк Ричмонд показал, что вспомнил, как отец Фрэнка Смита, Джон, приезжал на ферму Тейлора в воскресенье, 12 июля, на следующий день после обнаружения тела. Во время этого визита Джон Смит поделился с Фрэнком подозрениями о том, что из пруда извлечено тело Хейзел. И все же Тейлор, присутствовавший при этом разговоре, так и не предпринял никаких действий, чтобы определить, была ли это на самом деле Хейзел, или сообщить своей сестре Джулии о том, что говорят о ее дочери. До начала расследования Тейлор отрицал, что его навещал Джон Смит, не говоря тем более о том, что услышал от него слух о Хейзел.

Сам Уильям Тейлор прибыл за целый час до начала заседания – в светлой фетровой шляпе и черном костюме, белой рубашке с воротником и темно-синем галстуке. В отличие от Смита, Тейлор избежал всеобщего внимания, сидел один впереди и пристально смотрел в пол, скрестив ноги и являя собой образец безмятежности. Он ни с кем не разговаривал, ни на кого не смотрел. В какой-то момент он подался вперед, чтобы получше рассмотреть одежду и украшения Хейзел, но ни разу не выдал и намека на эмоции.

Когда настала очередь Тейлора давать показания, О’Брайен устало поднялся со своего места, готовясь к очередному раунду с неприятным дядей Хейзел. Казалось, каждый из них точно знает, что собирается сказать другой.

Прежде чем перейти к событиям 7 июля, О’Брайен засыпал Тейлора вопросами о его отношениях с племянницей.

– Как часто Хейзел посещала вашу ферму?

– Раньше, когда ее старик помогал по хозяйству, она время от времени приезжала. Потом уже гораздо реже.

Семья Дрю жила на ферме Тейлора в 1905 и 1906 годах, хотя Хейзел в то время жила и работала в Трое. По словам Тейлора, с тех пор Хейзел приезжала на ферму всего четыре раза: один раз летом 1906 года, один раз в январе 1907-го, один раз следующим летом и, наконец, прошлой зимой, когда была больна.

– Что с ней было не так?

– Я не спрашивал и не знал. Я не умею помогать больным и полагал, что мне сказали бы, если бы это было что-то серьезное.

– Возможно ли на самом деле, что вы позволили этой девушке оставаться в вашем доме больной в течение трех недель, не спросив, что с ней случилось, не проследив за тем, чтобы ей была оказана медицинская помощь, даже не спросив ее невестку, была ли у нее корь или оспа, и не зайдя в ее комнату, чтобы увидеть ее?

– Да, – решительно ответил Тейлор, не предлагая никаких дальнейших объяснений.

О’Брайен сделал паузу, ожидая, пока значение ответа дойдет до него.

– Это был ее последний визит? Вы уверены? – спросил он.

– Да, уверен, – сказал Тейлор. – Больше ее там не было. Кто-нибудь бы точно увидел.

– Джон Абель из Аверилл-Парка говорит, что действительно видел ее. Он говорит, что Хейзел была у вас дома в апреле и что он отвез ее туда. Другие подтверждают его утверждение.

– Нет никаких доказательств того, что это так, – возразил Тейлор.

Затем О’Брайен попросил Тейлора еще раз рассказать о том, что он делал во вторник, 7 июля, в день убийства. Тейлор ответил так же, как и всегда: он был дома весь день, за исключением примерно пятнадцати минут, которые провел за работой по дому в дровяном сарае. В ту ночь он немного посидел в кресле-качалке на крыльце, покуривая трубку, а затем отправился спать около 21:00. По его словам, ему нравилось прогуливаться иногда перед сном от своего фермерского дома до дороги, но по какой-то причине, которую он не мог объяснить, он решил отказаться от прогулки в тот вечер.

Он не видел Хейзел в тот вечер и ничего не слышал о ее предполагаемом визите до следующего утра, когда Фрэнк Ричмонд упомянул о своей встрече с Фрэнком Смитом накануне вечером.

– Я был дома в ту ночь, когда ее убили, – сказал Тейлор. – Я ее не видел. Я не пошел опознавать тело, потому что мне сказали, что оно разложилось. Я ничего не знал об этом преступлении.

– Когда вы услышали о том, что в пруду нашли тело? – спросил О’Брайен.

Тейлор ответил не сразу: он задумался. В неловком молчании прошло пять минут. Репортеры уже стали посматривать на часы.

– Мистер Тейлор? – подал голос окружной прокурор.

– Что?

– Когда вы узнали…

– Я же все время вам говорю.

– Так когда же?

– Мне что, повторить?

– Мистер Тейлор, я еще раз вас спрашиваю: когда именно вы услышали о том, что в пруду найдена Хейзел?

– 8 июля, совершенно определенно. Это было в среду, так ведь?

– Да, 8 июля была среда.

– Тогда это все.

– Вы говорите, что услышали о теле 8 июля – за три дня до того, как его извлекли из пруда?

– Нет, подождите минутку. К чему вы клоните? Я слышал о том, что тело вытащили из пруда на следующий день после того, как это случилось.

– То есть в воскресенье, 12 июля?

– Я так и сказал.

– Разве отец Фрэнка Смита не сказал вам в воскресенье о предположении его сына? Разве он не предложил вам пойти и произвести опознание? – настаивал О’Брайен.