Убийство Уильяма Норвичского. Происхождение кровавого навета в средневековой Европе

Появляются все новые и новые свидетельства того, что по всей Европе евреи были тогда не только основными заимодавцами, но также ведущими чеканщиками и менялами. Подлинный масштаб их участия в чеканке и обмене денег остается неясным, но есть указания на то, что в XII веке они играли в этих сферах гораздо более значительную роль, нежели предполагалось ранее. «Чеканщик-еврей являлся ключевой фигурой в преображении основанной на натуральном обмене экономики средневековой Европы в денежную. В XII–XIII веках евреи арендуют монетные дворы почти в каждой европейской стране: в Арагоне, Кастилии, Каталонии, Австрии, во многих немецких княжествах, в Моравии, в Венгрии, Польше и, возможно, в Англии»[855]. Хотя этот факт не доказан, но, возможно, евреи работали и на монетном дворе в Бери. По именам на монетах было примерно установлено, что в Англии трудилось пятеро еврейских чеканщиков[856]. Имена еще двоих зафиксированы в документах, но их монеты пока не найдены[857]. В Кентербери «monetarii, чеканщики, или работники монетных дворов, жили в еврейском квартале, и интересно отметить, что одним из них был Николас, крещеный еврей, который упоминается еще в 1181 г.»[858]. Вероятно, некоторые английские евреи, именуемые золотых дел мастерами, являлись ремесленниками, чиновниками монетных дворов или исполняли обе функции[859]. Но даже если в Англии евреи сами не становились чеканщиками (рискованная, но дающая высокий статус профессия, традиционно передававшаяся по наследству в англосаксонских семьях), то, будучи менялами, а потом заимодавцами, они имели тесные связи с монетными дворами.

Подъем и упадок некоторых еврейских общин в XII веке можно объяснить закрытием монетных дворов, а потом утратой прав на обмен денег, а не резким снижением числа заемщиков-аристократов, как утверждалось ранее[860]. Например, начало упадка еврейских общин в Тетфорде и Бристоле, как и в Бери, совпадает с закрытием монетных дворов в 1180 году, то есть происходит за десять лет до губительных нападений 1190 года[861]. Возможно, евреи располагали относительными преимуществами в чеканке и обмене монеты, и не исключено, что они накапливали капиталы, пользуясь тем, что в разных местах деньги обменивались по разному курсу[862].

В 1140‐х годах считалось само собой разумеющимся, что евреи занимаются обменом денег. Когда во время гражданской войны императрица Матильда заняла Оксфорд, она потребовала, чтобы евреи заплатили один «обмен» (exchange). Вновь получив город, Стефан забрал в три с половиной раза больше[863]. Хотя точное значение термина «обмен» в этом контексте остается неясным, он, несомненно, означает существенную сумму, которую должны были выплатить представители важной профессии. Когда в правление короля Генриха II трех евреев обвинили в каком-то преступлении обмена (cambivisse), они заплатили штраф, чтобы с них сняли обвинение. Этот термин может относиться к чеканке монеты, а не к обмену денег[864]. Поскольку подобные термины встречаются часто, можно заключить, что английские евреи имели непосредственное отношение к производству, распространению и обмену монеты. Христиане-менялы XII века часто были «весьма состоятельными финансистами»[865].

Евреи впервые появились в Бери именно тогда, когда монетный двор расширял производство. Они не упоминаются там до правления Генриха II, а в 1159 году не числятся в списке платящих donum в Нортгемптоне. И все-таки в третьей четверти века евреи Бери активно сотрудничали с ключарем и находились под его защитой. Возможно, он давал им работу: ключарь нес всю ответственность за обмен денег в Бери, «надзирал за монетным двором, проверял чеканы, представлял чиновников казначейства и давал отчет в прибылях»[866]. К 1190 году, когда евреи в либерти Бери стали жертвами резни во время волнений, там уже существовала их большая, быстро разросшаяся община.

Закрытие монетного двора произошло в самое неудачное время для аббатства, которое уже испытывало недостаток наличных денег. Если евреи действительно были чеканщиками и менялами, закрытие монетного двора усугубило бы напряженность в отношениях монахов и евреев.