Убийство в городе без имени

Мужчина сразу подошел к ней.

– Маё, это ужасно!

Маё удивилась, что ее назвали по имени. Она не знала, кто это.

– Простите, вы кто?

– Ах, ну да…

Мужчина снял черную маску. Она увидела его худое лицо. Слегка поднятые вверх уголки губ показались ей знакомыми.

– Сугисита, ты?

– Как давно мы не виделись! Печально, что пришлось встретиться при таких обстоятельствах… – Он грустно вздохнул. Как и в школьные годы, в его словах звучало не столько искреннее чувство, сколько некоторая нарочитая эмоциональность.

– Спасибо, что нашел время приехать. Момоко сказала, что ты сейчас перебрался сюда…

– Верно. Устал от городской жизни. И потом, давно заметил, что предпринимателю, занимающемуся бизнесом в Сети, нет необходимости находиться в Токио. Но все как-то не подворачивалось подходящего случая… А в связи с «короной» попробовал – и дела пошли даже лучше, чем я предполагал. Пока я здесь временно, но думаю когда-нибудь перевести штаб компании сюда, а офис в Токио можно и сократить.

Как и раньше, Сугисита с увлечением говорил только о себе. Но, может, это лучше, чем выслушивать вымученные пространные соболезнования…

– А с отцом ты здесь не встречался?

На этот вопрос Сугисита сделал брови домиком и покачал головой.

– К сожалению, лично встретиться не получилось. Поэтому я очень ждал встречи выпускников.

– Но вы все-таки разговаривали? Момоко как-то упоминала, что ты говорил ей насчет поездки отца в Токио.

– А, ты об этом… – Сугисита кивнул. – Раз уж я приехал сюда, то решил позвонить ему, поздороваться. Ну и узнать, как у него дела. Он, кажется, был рад.

– И когда вы говорили?

– Вроде как в позапрошлую субботу.

– Значит, он тогда сказал, что собирается в Токио?

– Да. Попросил порекомендовать гостиницу. Спрашивал, нет ли какой-нибудь в спокойном хорошем месте недалеко от вокзала. На вопрос, будет ли он встречаться с тобой, твой отец ответил, что, наверное, да. – Тут на лице у Сугиситы появилось выражение подозрительности. – Разве он тебе не говорил?

– Нет, в первый раз слышу.

– Ну, может, у него была какая-то другая цель, – предположил Сугисита беспечным тоном, как бы говоря: «такое часто бывает».

– А когда он собирался в Токио?

– Он говорил, что в следующую субботу. По субботам на улицах много народа, и в районе токийского вокзала бывает людно. Поэтому я решил, что ему подойдет какое-нибудь место потише, и порекомендовал «Токио Кингдом». Он стоит в некотором отдалении от вокзала. Я сам там часто встречаюсь с клиентами.

Сугисита объяснил все просто и понятно. Голова у него все-таки светлая.

– Ты рассказал об этом, когда все собрались обсудить подготовку ко встрече выпускников?

– Да. Я думал, всем хотелось знать, какие планы у сэнсэя на ближайшие дни.

– А еще кому-нибудь рассказывал?

– Да вроде нет. Больше никому… А что, не стоило об этом говорить, когда мы собирались? – Сугисита посмотрел вопросительно.

– Как сказать… не в этом дело. Мне сказала Момоко, а я никак не могу понять, почему отец не сообщил мне, если собирался ехать в Токио.

При этих словах Сугисита быстро огляделся и наклонился поближе.

– Думаешь, это может иметь отношение к убийству? – спросил он тихо.

Маё помахала рукой, отвергая это предположение.

– Нет, просто хотела понять… Не обращай внимания, это ничего не значит.

Сугисита не возразил, но было видно, что ее слова его не убедили. Маё раскаивалась. Зря она пристала к сообразительному собеседнику с подробными расспросами.

Сугисита направился к регистрации, а Маё подумала, как трудно бывает расспрашивать людей. Этому стоило бы поучиться у Такэси.

Потом гостей стало больше. Среди них были и соседи. Она не очень их знала – так, здоровалась при встрече. Они тоже с ней только раскланивались.

Среди них была молодая женщина лет двадцати пяти. Простое траурное платье не очень ей шло. Наверное, взяла напрокат. Маё почему-то проследила взглядом, как она заполнила регистрационную карточку, пошла к стойке, поклонилась Момоко и положила карточку на поднос.

Стоявший рядом Маэда тут же сделал тот самый жест левой рукой.

Маё подошла к Момоко и спросила на ухо, все ли в порядке.

– Да, все хорошо.

– Ну и отлично.

Маё взглянула на поднос. На карточке, которую только что положила молодая женщина, было написано «Ацуми Мориваки». А в графе «отношение к покойному» значилось «ученица».

Маё быстро отошла от стойки. Для гостей была отведена комната по соседству с траурным залом. Она догнала Ацуми Мориваки в середине ведущего туда коридора и окликнула ее со спины.

Женщина остановилась, обернулась. На ее лице появилось беспокойство.

– Спасибо, что пришли, – сказала Маё с улыбкой. – Я дочь Эйити Камио.

– Моя фамилия Мориваки. Камио-сэнсэй был у нас классным руководителем в восьмом классе.

– Извините, а вы из какого набора?

– Из сорок шестого.

На четыре года младше, чем Маё. Значит, сейчас ей 26 лет.

– Уже десять лет прошло после выпуска, а вы решили прийти… Вы поддерживали контакты с отцом?

– Да, иногда. Советовалась с ним немного.

– Понятно.

Очень хотелось узнать, о чем она советовалась, но расспрашивать ее здесь и сейчас было неуместно.

Ацуми Мориваки заговорила сама: