Убийство в Невском переулке

Он бегло пробежал глазами по тексту, задерживаясь на отдельных словах: «совершил подлог», «чиновник Михаил Яковлевич Цеханович», «похитивший 300 тысяч из Виленского государственного банка», «просим содействия в задержании вышеупомянутого чиновника». Дел в столице невпроворот, а здесь новая напасть.

— Так, — процедил сквозь зубы Путилин, — позовите Жукова.

Дежурный чиновник кивнул и вышел.

НЕ ПРОШЛО И ПЯТИ минут, как голова с растрепанными волосами появилась в щели приоткрытой двери.

— Можно?

— Входи уж, — Иван Дмитриевич оторвался от чтения бумаги, которую держал в руках, и вновь углубился в текст.

Жуков, двадцатичетырехлетний малый с ясными голубыми глазами и ямочками, появлявшимися на щеках, когда он улыбался, был бессменным помощником Путилина.

Начальник сыскной полиции протянул бумагу Мише.

— Почитай пока.

— Из Вильны?

— Читай внимательно.

Через некоторое время Жуков произнес:

— А мы-то каким боком к Виленскому банку?

— Ты внимательно прочел?

— Да.

— Ты приметил приписку из департамента?

Миша еще раз посмотрел бумагу.

— Ты же видишь, что по предложению министра внутренних дел в распоряжение прокурора вышеуказанного окружного суда должен быть направлен сыскной агент, а следовательно, — на лице Путилина появилась улыбка, не иначе проглотил кусочек лимона, — Михаил Силантьич Жуков должен собрать необходимые вещички, привести в порядок голову и прямым ходом в Вильну. Твои действия понятны?

— Да, но…

— На месте и разберешься.

— Как же быть с делом на Петроградской стороне?

— Им есть кому заняться, тем более что, как я понимаю, результаты нулевые.

— Так и есть, но…

— Поделись своими соображениями с Иваном Ивановичем.

— Хорошо.

— И сегодня же отбывай в Вильну, там на месте разберешься.

— Что-нибудь известно, кроме этого? — Миша потряс в воздухе бумагой.

— К сожалению, единственные сведения, которыми мы располагаем, изложены в документе, которым ты так бестактно трясешь.

— Понятно, Иван Дмитрич, вопросов более не имею. Разрешите готовиться к отъезду?

— Готовься, голубчик, и сегодня же чтобы духу твоего в столице не было.

— Ну, это, Иван Дмитрич, от меня не зависит, а более от расписания движения поездов.

— Не умничай.

Агентов и так не хватало, дел больше, чем они могут взвалить себе на плечи, а здесь и провинция туда же. Давно пора бы в крупных городах, пусть хотя бы не во всех губернских, организовать отделения сыскной полиции, так нет же, тянется годами проклятая российская волокита, и нет ей ни начала, ни конца. Путилин чертыхнулся: как работать, когда служащих вынужден посылать в помощь губернским властям, ладно бы в Петербургскую губернию, а то на тысячу верст южнее.

В КОМНАТЕ СЫСКНЫХ агентов Миша первым делом достал с полки справочник и начал выискивать, какие поезда и во сколько отправляются до Вильны. Таковых оказалось пять: три пассажирских, почтовый и курьерский.

Последний отпадал, он уже отбыл. Почтовый? Жуков почесал голову, нет, этот тянуться будет, как резинка на женских чулках. Мысли перепрыгнули на женщин, на неудачное сватовство. Он стряхнул отвлекающие видения и углубился в расписание. Так, вот этот, варшавский, подходит, как нельзя кстати, отправление с вокзала в пять вечера, следует через Царское Село, Лугу, Псков, Антонополь, Динабург и принесет бренное тело сыскного агента к месту назначения почти в полночь, без девяти минут одиннадцать. Как говорится, сутки прочь.

Чем же заняться в такие редко выпадающие свободные часы? Почитать новый роман Эмиля Габорио «Чужие деньги», только вышедший из печати в переводе? Миша силился вспомнить фамилию, но так на ум и не пришло. Да ладно, отмахнулся от самого себя Жуков, но все равно вспомнил слова, предваряющие книгу;

Дарование Габорио проявилось, главным образом, в его романе «Чужие деньги», имевшем целью как можно сильнее действовать на воображение читателя… Книги Габорио по большей части уголовные романы, где действие крутится вокруг таинственного преступления и главную роль играет являющийся в самые критические моменты сыщик.

Вот и прочту, потирал руки Миша в предчувствии занимательного сюжета, только жаль, что в прошлом году Габорио скончался в расцвете творческих сил. Жизнь — она такова, некоторых преступников лелеет до старости, чтобы те умерли в собственной постели, как добропорядочные господа, а некоторые сгорают на взлете, а казалось бы, жить им да жить.

Миша посмотрел на часы, стоящие в углу. До отъезда поезда оставалось достаточно времени, чтобы успеть не только домой, но и посетить архивариуса для просмотра сведений о господине Цехановиче, вдруг что-то когда-то было.