Убийство в Невском переулке

— Простите, — штабс-капитан сделал смущенный вид и к тому же покраснел. — Вчера я немного… — замялся и добавил: — Был не в себе, усталость, переезды.

— Понимаю, служба требует определенных жертв.

— Вы выразились точно, требует жертв, но лучше они были бы чужими, — и смутился еще больше, понимая, что поставил себя в неловкое положение, ведь здесь он нежданный гость, — впрочем, пора отдохнуть после такого дня, — попытался увести разговор в другую сторону.

Михаил поднялся первым.

— Петр Глебович, позвольте покинуть вас, иначе, чувствую, до постели не доползти.

— Может быть, горячего чаю?

— Благодарю, но вынужден отказаться.

Вслед за Жуковым из-за стола вышел и штабс-капитан.

— Я думаю, и мне пора.

— Что ж, спокойного сна, — пожелал хозяин.

Пока поднимались, Орлов успел шепнуть младшему помощнику:

— В два часа будь готов.

— Боюсь…

— В два часа, — одернул молодого человека Василий Михайлович.

— А Степан?

— Надеюсь, сегодня он не будет нас сторожить.

И разошлись по своим комнатам, через четверть часа к каждому из них заглянул Степан с вопросом, нет ли у достопочтимых гостей каких-нибудь просьб? Орлов только отмахнулся, а Михаил попросил графин холодной воды, что и было исполнено.

В ДОМЕ СТИХЛИ все звуки, только иногда раздавался треск остывающих поленьев в камине или скрип старых деревянных стен. Штабс-капитан осторожно поднялся с постели, не нарушив тишину даже шорохом белья. Сперва начал открывать дверь, которая предательски взвизгнула заржавевшими петлями. «Давно здесь не было гостей, — пробежала мысль, — надо было раньше проверить, — посетовал на себя, — а когда раньше-то, если каждую минуту под присмотром». Выглянул в коридор, его освещала одна свеча, одиноко пристроенная у лестницы. Орлов, словно белое привидение — он не стал одеваться, а так и остался в белом нательном белье — прокрался к площадке и заглянул вниз. Кресло, в котором провел прошлую ночь Степан, пустовало. Босыми ногами штабс-капитан осторожно ступал по ступеням, замирая на каждой из них, боясь, чтобы они не выдали его присутствия своим скрипом. В гостиной и столовой никого не было. Хозяин почивал в спальне, дверь в которую находилась дальше по коридору. Несмотря на волнение и стук сердца, что отдавались в висках, Орлов прокрался к ней. Тишина. «Там он или нет? Ладно, нам надо другое». Вернулся на второй этаж, прежде чем идти в свою комнату, заглянул к Михаилу, тот в беспокойном сне сбросил с себя одеяло. Василий Михайлович потряс его за плечо, но Миша только после пятого толчка раскрыл глаза и чуть ли не в голос хотел что-то сказать, но рука Орлова зажала его рот.

— Тихо, — склонился над ухом Жукова штабс-капитан.

Миша заморгал, переходя из сонного состояния в бодрствующее. Было видно, что он уже проснулся.

— Готов?

Молодой человек кивнул.

— Через пять минут встречаемся в коридоре. Обувь пока не надевай, но возьми с собой.

Михаил вновь кивнул, тем показывая, что, мол, все понял, к выполнению предстоящего готов.

Орлов окинул взглядом коридор и, не заметив ничего подозрительного, юркнул мышкой в предоставленную ему комнату и там достал из походного баула приготовленную ранее рубашку темно-синего цвета, черной, к сожалению, в его гардеробе не было. На руки натянул кожаные перчатки тонкой выделки. На всякий случай под одеяло подложил часть найденных здесь вещей, создавая вид спящего человека, если ненароком кто заглянет с проверкой.

Не успел он закончить, как в комнату скользнул тенью Миша, Василий Михайлович видел только черный контур и замер на мгновение. Приготовился к худшему.

— Василь Михалыч, — раздался едва слышный, до боли знакомый голос.

— Не делай так больше, — признался Орлов. — В гроб меня раньше времени вгонишь.

— С чего начинаем?

— Миша, ты займись погребом. Я же дворовыми строениями. Будь осторожен.

— Не впервой, — самоуверенно заявил младший помощник начальника сыскной полиции.

— Смотри у меня, — погрозил пальцем в лунном свете штабс-капитан, но Михаил смотрел в другую сторону, поэтому предостерегающего жеста не видел. — Если им есть что скрывать, то наверняка что-нибудь устроили эдакое, для нас неприятное. То, что Степана нет внизу, хорошо, может, считают нас просто заезжими чиновниками, охочими до дармового угощения, а может, это такой их шаг. Понял?

— Да что они — в каждом проверяющем видят грозу? Да бросьте, Василь Михалыч.

— И то верно. Разговорились, однако, мы с тобой. Пошли, друг мой, время-то идет.

ВАСИЛИЙ МИХАЙЛОВИЧ СТАРАЛСЯ ступать так, чтобы ни единого не раздавалось звука. Он скользнул ко входной двери, но та оказалась заперта на ключ, который искать в темноте не представлялось возможным. Наверное, Степан следит за тем, как запираются двери на ночь, и поэтому носит ключи с собою. В присутствии посторонних это отнюдь не лишняя предосторожность.