Убийство в Оптиной пустыни

«Думал, она прикроет», — пронеслось в голове Мортынова.

Аверин продолжал:

— В тот день я и Воробьева пришли к Ляшко. Я был одет в солдатскую шинель. В тот момент, когда Воробьева и Ляшко находились на кухне, я нашел в маленькой комнате за гардеробом (квартира Ляшко двухкомнатная) ружье, которое было завернуто в портянки. Я решил украсть это ружье. Я взял ружье, отнес его в коридор и завернул в шинель, которую повесил на вешалку. Ни Ляшко, ни Воробьева не могли это видеть. Затем, когда я и Воробьева выходили из квартиры, я не стал надевать ее и в руках вынес на улицу, где мы с Воробьевой сели в машину. Никаких денег я Ляшко не давал и не говорил ей о том, что украл у нее ружье.

«Заурядный воришка», — подумал Мортынов и продолжил:

— Вопрос Ляшко: Что вы можете сказать?

Ляшко просветлела:

— Действительно, Аверин несколько раз приходил ко мне домой в шинели. Я не знаю, было ли ружье в те его приходы ко мне или оно пропало раньше. Аверин мне ничего о ружье не говорил.

Когда Мортынов выходил с Ляшко из следственного изолятора, та попросила:

— Прошу вас, не наказывайте Колю за ружье, оно мне не нужно… Бог с ним…

— Разберемся, — ответил сухо следователь.

«А гнул на голоса», — вспомнил уловки Аверина.

Появление ружья у стрелка из Волконского вроде прояснялось.

«Воришка в роли сатаниста».

Мортынов мог искать Воробьева Юрия, которого упоминал Аверин на первом допросе, но надобности в этом уже не видел. Оставалось собрать несколько бумажек о стоимости ружья, которую можно было получить в любом оружейном магазине, о том, числится ли оно за кем-то, если числится, то проследить путь попадания к мужу Ляшко и вменять Аверину кражу.

Когда бумажки были собраны, при докладе Еркову о ходе расследования Мортынов спросил у шефа:

— Что будем делать с обрезом?..

— А что там? — переспросил Ерков, выпуская длинную струю дыма.

— Установлено: Аверин украл ружье…

— А чем убил-то? — произнес Ерков, голову которого забило совсем иным.

— Как чем? Тесаком…

— А тогда стоит ли возиться с обрезом? — потушил сигарету.

Мортынов заикнулся:

— Да ведь он собирался из него в монахов стрелять…

Но шеф, не слыша следователя, замахал руками:

— Отстань! Снова ты со своими чернецами… — нервно схватил со стола пачку «Мальборо». — Видишь, до чего дошли…

Только тут Мортынов обратил внимание на газеты на столе шефа.

Они пестрили заголовками: «Откушав чаю, в гроб ложись», «Инкубатор для взяточников», «Жить не по лжи», «Нет ползучему перевороту», «Наковальня мерзостей», «Под наркотическим кайфом»… О содержании статей и говорить не приходилось.

Маховик противостояния властей раскручивался, и между жерновов оказывалась прокуратура.

Еркову стало вовсе не до «мелочовки» с оружием, его волновали «глобальные» проблемы.

Выше шефа Мортынов прыгнуть не мог. Знал, что второй раз заходить к нему по одному и тому же вопросу бесполезно. Хоть и с виду интеллигент, но он обладал жутким характером.

Мортынов сел за печатную машинку.

Из каретки машинки полез лист с текстом:

«Постановление…

…Аверин показал… что ружье, из которого он изготовил обрез, который он в период с 17 по 24 апреля 1993 года носил с собой, который был изъят при задержании… — печатал Мортынов, — он украл в начале 1993 года у гр-ки Ляшко… Допрошенная в качестве свидетеля Ляшко… пояснила… что муж в конце 90‑х покупал ружье… В настоящее время ружья нет дома… Куда делось ружье, она не знает… Ее муж умер больше 10 лет назад… После покупки ружья много раз переезжали… Ружье могло затеряться… Муж мог его продать или отдать… Каких-либо претензий не имеет…»

Марафетил:

«Установлено, что ружье номер… зарегистрированным… и в списках разыскиваемого не значится… исчерпаны все возможности для собирания доказательств, подтверждающих версию… о краже ружья у Ляшко… не установлен источник приобретения указанного ружья…

Постановил:

…В возбуждении уголовного дела в отношении Аверина… по… ст. 144 УК РФ отказать…»

Вынул листок, подписал.

Конечно, еще червоточило: кража налицо, а он отказывает в возбуждении уголовного дела. Но успокаивало другое: от убийства ему не уйти.

— Воришке с рук сошло, — чуть не пропел. — А, моя хата с краю…

Плюнул, и странное постановление пополнило тома дела.

7. Продление сроков

В тот день, 18 июня 1993 года, когда Мортынов допросил Ляшко и провел между ней и Авериным очную ставку, ему пришлось готовить ходатайство о продлении сроков расследования дела, который вот-вот истекал. И заодно продление содержания Аверина под стражей.

Мортынов стучал по клавиатуре поскрипывающей машинки, а из каретки полз лист с постановлением:

— «…18 апреля… убийство трех монахов… по данному факту по признакам преступления… п. “3” ст. 102 УК РФ установлено, что данное преступление совершил гр-н Аверин… 24 апреля… Аверин… задержан и арестован… Допрошенный в качестве обвиняемого Аверин… свою вину признал частично… и показал, что в ночь с 17 на 18 апреля… прибыл в монастырь… с целью совершения… убийства священнослужителей монастыря… при себе имел… обрез… патроны… нож… меч… метательную звездочку…»