Убийство в Оптиной пустыни

«Экипирован по полной программе», — чуть не впечатал в текст Мортынов и оторвался от машинки.

Передохнул и снова подался к ней:

— «…во время крестного хода хотел стрелять по монахам… Около 6 часов… подошел к звоннице, где иноки Трофим и Ферапонт звонили в колокола, и нанес последним по одному удару мечом в область туловища… Побежал в сторону скитских ворот, чтобы скрыться… на пути встретился иеромонах Василий, которому он нанес один удар в спину… по крыше цементного склада перебрался через забор и скрылся… на месте происшествия обнаружены меч, солдатская шинель с ножом в кармане, синяя сумка, кепка без козырька… Кепка опознана матерью Аверина… сестрой… зятем… сестра… и зять… опознали… сумку, которую видели у Аверина… на мече обнаружены отпечатки пальцев Аверина…» — на лист ложились уже десяток раз напечатанные-перепечатанные фразы: — «Свидетели… показали, что Аверин вышел из мастерских с мечом… Свидетели… видели у Аверина нож с гравировкой… обрез… Свидетель… подвозил Аверина в монастырь… При задержании у Аверина изъяты обрез, патроны, метательная звездочка…»

Глубоко вздохнул:

— Готовое обвинительное!

Продолжил:

— «18 июня истекает срок предварительного расследования, а 24 июня срок содержания под стражей… Однако уголовное дело не может быть закончено…» Итак, что нужно еще сделать? — Печатал: «По делу назначены экспертизы, которые не закончены…» Родню Рослякова нашли. Мать допросили, признали потерпевшей. Братья Татарникова приезжали. Допрошены. Один признан потерпевшим. А вот с Пушкаревым, иноком Ферапонтом глухо. Нужно срочно искать, иначе дело в суд не пойдет. Итак, — печатал: — «Даны отдельные поручения по установлению родственников Пушкарева и признания их потерпевшими… Поручение не исполнено…» Еще Аверин признавался невменяемым, хотя его невменяемость и сомнительна. Давит на голоса, на Сатану, а у самого действия четкие, расчетливые, про-ду-ман-ные… И ведь выздоровел… Но без психушки не пропустят в суд… Итак, — застучал по клавиатуре. — «Необходимо провести стационарную судебно-психиатрическую экспертизу Аверину… в НИИ судебной психиатрии им. Сербского…» Всё? Нет, погоди, батенька. «Возбудить ходатайство о продлении срока предварительного расследования и содержания под стражей до 18 июля 1993 года… Следователь….»

Вытащил лист, подмахнул.

Через три дня, 21 июня 1993 года, прокурор области утвердил постановление.

8. Экспертизы-экспертизы

21 июня следователь Мортынов снова приехал в следственный изолятор с пачкой бумаг.

Когда привели Аверина, он сказал афганцу:

— Помнишь, я знакомил тебя с постановлениями о назначении экспертиз… Теперь пришли заключения… Вот какие телесные повреждения у Татарникова… — Подал скрепленные листы.

Аверин взял лист.

Читал вслух:

— «…Судебно-медицинский диагноз: Проникающее, колото-резаное ранение брюшной полости с повреждением подвздошных артерий и вены брыжейки кишечника… Острая кровопотеря, 2000 мл крови брюшной полости… Указанное повреждение относится к категории тяжких телесных повреждений по признаку опасности для жизни… причинено однократным воздействием плоского клинкового орудия, имеющего… острие, два острых лезвия… с шириной клинка не более 4 см… раневой канал сзади наперед, справа налево…» Как я его! — махнул рукой.

Инок Трофим

Рана на коже инока Трофима

У Мортынова сжались кулаки.

Аверин:

— «При причинении повреждения потерпевший находился в вертикальном положении, на что указывает направление распространения крови книзу… острую кровопотерю… после причинения указанного ранения потерпевший мог совершать целенаправленные действия от нескольких секунд до нескольких минут… смерть наступила за 10–12 часов до момента исследования трупа в морге… при исследовании крови и мочи обнаружен этиловый спирт в концентрации 0,5 промилле, что соответствует легкой степени алкогольного опьянения у живых лиц». А-а, налакался…

— Не налакался, а разговлялся…

— А они что пьют? — Аверин отдал скрепленные листы.

Мортынов хотел скорее познакомить Аверина с документами и вступать в дискуссию не стал.

Инок Ферапонт. Сидит справа

Рана на коже инока Ферапонта

Дело переходило в стадию чисто техническую.

— На, — протянул следующие листики.

Аверин взял и продолжал вслух читать:

— «…медико-криминалистическая экспертиза… на кожном лоскуте с трупа… линейное сквозное щелевидное повреждение… однократное воздействие плоского клинкового оружия…» Как я саданул… А папироску…

Мортынов достал пачку, Аверин закурил.

— Здесь пиши. — Мортынов протянул листок: — «Ознакомился…» Замечания есть?

— Да какие там, Сатана все видит, — показал пальцем вверх.

Аверин написал «Замечаний нет…» и расписался.

Мортынов подал ему новую пачечку.

— Тоже телесняки? — спросил Аверин.

Мортынов ойкнул от свойственного патологоанатомам выражения Аверина. По поводу монахов не позволил бы его произнести. Вот у Аверина, когда того задержали, имелись телесняки.

И сказал:

— Раны…

— А по мне что раны, что телесняки… Давай…

Аверин курил и читал: