Убийство в субботу утром

Но Охайон не позволил себе ни единого саркастического замечания или шутки, не выразил никакого удивления — только живейший интерес. Он старался разобраться в деталях предмета, понять его, и ничего более.

И все же полицейский почему-то заставлял Голда чувствовать себя неуверенно. С видом внимательного студента он попросил Голда продолжить описание курса обучения и напомнил ему вопрос: как становятся тренинг-аналитиком?

Еще раз Голд подавил свои опасения и решился спросить:

— А почему вам это так важно — ведь отношения к делу это не имеет?

Единственным ответом Охайона было терпеливое ожидание, этот человек точно знал, что в конечном итоге получит то, что ему нужно; Голд же почувствовал, что его одернули; ту же скованность и неуверенность он порой испытывал в присутствии Хильдесхаймера.

— Ну, — неохотно сказал он, — в принципе, Институт принимает кандидатами психиатров или психологов, имеющих несколько лет клинического опыта, но берут далеко не всех.

— А сколько человек берут? — последовал очередной вопрос Охайона, который не отводил глаз от лица Голда, продолжая поигрывать спичечным коробком.

— Максимум пятнадцать на каждый курс, — ответил тот.

— Значит, каждый год набирают новый курс? — спросил Охайон, опустошая спичечный коробок на стоящий между ними маленький столик. Он достал из кармана рубашки смятую пачку сигарет, закурил одну, а спичечный коробок использовал вместо пепельницы.

— Нет, не каждый год. Новый курс начинается раз в два года, — объяснил Голд, отказавшись от предложенной ему мятой сигареты. В свои тридцать пять он ни разу не прикасался к табаку.

Главный инспектор движением руки предложил Голду продолжать, и он постарался припомнить, на чем остановился. Сквозь дверь слышались приглушенные голоса. Он устал, очень устал, ему хотелось быть по ту сторону дверей, вместе с теми, кто приехал в то утро в Институт несколькими часами позже него.

Как же отбираются кандидаты, настаивал на своем главный инспектор и получил детальный рассказ о рекомендательных письмах и трех собеседованиях, которые должен пройти каждый претендент. Долгих выматывающих собеседованиях, оставлявших кандидатов с головной болью. Затем собирался ученый совет и выбирал кандидатов, опираясь на впечатление тех, кто эти собеседования проводил.

Следующий вопрос напрашивался сам собой:

— А кто проводит собеседования?

Казалось, Охайон уже знал ответ.

— Старшие аналитики, тренинг-аналитики.

— Что вновь возвращает нас, — улыбнулся Охайон, — к тому же вопросу: как становятся тренинг-аналитиками?

Голду припомнилось замечание, сделанное другим подопечным Нейдорф пару лет назад, когда они сравнивали свои записи. «Она как бульдог, — сказал кандидат. — Вцепляется в твои слова и не отпускает, пока не доберется до мозга костей». Были люди, думал Голд, чья дотошность, либо даже мысль о ней, казалась невыносимой. Полицейский, сидящий перед ним, выматывал ему душу. Было ясно, что он не забудет и не упустит ни единого вопроса. Единственное, чего не понимал Голд, так это собственное внутреннее сопротивление и нежелание отвечать.

Все же он ответил:

— Через некоторый, заранее не определенный промежуток времени ученый совет Института решает, достоин ли тот или иной кандидат стать тренинг-аналитиком.

— А… — Главный инспектор издал понимающий и слегка разочарованный вздох. — Так это просто вопрос сроков обучения…

Не совсем, объяснил Голд. На взгляд постороннего наблюдателя могло показаться, что присвоение такой квалификации — рутинная процедура, но все было не так. Выбирались те, кого сочли достойными.

— Большинством в две трети голосов, — уточнил Голд, чтобы была ясна вся серьезность вопроса.

— А кто эти люди, входящие в совет и принимающие такие важные решения? — спросил Охайон. Он хотел бы получить представление об иерархии.

Ученый совет состоял из десяти членов, избираемых тайным голосованием из числа квалифицированных психоаналитиков. Нет, конечно, кандидатов не допускают к участию в этом голосовании, и вообще ни в каком голосовании. Да, в настоящий момент ученый совет возглавляет Хильдесхаймер. Уже десять лет. Его несколько раз переизбирали на новый срок.

Охайон предложил вновь вернуться к Нейдорф.

Голду не хотелось возвращаться к Нейдорф; ему хотелось выбраться из здания, похоже уже опустевшего. Но он тем не менее сообщил, что она была его психоаналитиком. Про себя он отметил, что заговорил в прошедшем времени. Украдкой взглянув на часы, увидел, что уже полдень.

Охайону пришлось повторить вопрос.

— Враги? — Голд эхом отозвался на последнее слово, как если бы не верил своим ушам. — Да мы что, в кино? Нет, конечно, нет! Все ее обожали! Может, кто-то завидовал ей как человеку, как женщине, как профессионалу, наконец, но никто не желал ей зла, или как там пишут в детективах.