Убийство в Тамбовском экспрессе

— Вечно мы путаемся у всех под ногами. Интеллигентная прослойка, об которую спотыкаются все, кому не лень. Одно успокаивает: киллер покинул этот бренный мир с незавершенкой. Насколько я поняла, именно от него зависела наша неприкосновенность. И мы должны быть благодарны Олегу за преступление против личности киллера. Будем считать, что ты права. Убийство в поезде совершено в целях необходимой обороны. Олег спасал жену, себя и «Венеру». При этом нечаянно спас нас. Кстати, в умелых руках, учитывая ее приличный вес, статуэтка вполне могла постоять за всех. Тряхнула бы стариной и всей силой искусства Джамболоньи шарахнула киллера по… Ну я не знаю, где ему предпочтительнее. Но так, чтобы не убить, а сохранить его для следствия и суда. Чуть тепленького. Не о нем, об Олеге забочусь.

Мы обе задумались о возможных последствиях. Наташка первая заорала: «Не-ет!!!», я с небольшим опозданием ее поддержала. По уважительной причине — в результате стихийного заикания застряла на звуке «д», звук «а» дался не сразу.

— «Строчит пулеметчик…» — нервно выдала Наташка и тем сдвинула меня с точки заикания. Но было не до смеха. Оказывается, и подруге, и мне пришла в голову красочная картина побега «чуть тепленького» киллера из тюремной больницы. Наташка торопливо заявила, что не стоит обсуждать возможные варианты развития уже свершившегося факта. Киллер все равно не воскреснет, и это его личное дело, которое нас совершенно не касается.

Не успев порадоваться удачному решению, мы снова приуныли. Невозможно объяснить, почему травматический пистолет, орудие убийства, подкинули именно Тимуру, пусть даже кружным путем через Кэтькин холодильник. Помнится, сам путаный маршрут пистолета от квартиры стоматолога до Кэтькиной я хоть как-то объясняла. Но вот при чем здесь стоматолог? Настоящий устранитель киллера, Олег, этого сделать не мог, хотя получил от оперативников порядком. В принципе, за дело собственных рук, но почему-то в качестве Тимура. Неувязочка! И тут меня осенило очередной раз. Только догадка сформировалась спокойно, без всплеска эмоций. Бежать никуда не хотелось. Скорее всего, после выстрела Олег со страха бросил оружие на месте преступления и удрал, а кое-кто из заинтересованных лиц, являвшийся тайным наблюдателем драмы, пистолет подобрал.

— Олег выскочил из поезда на последней перед Москвой остановке, следовательно, имел время прийти в себя.

Ульяна под патронажем свекрови покатила дальше. Вот почему их пути разошлись, — скороговоркой отметила я, и Наташка кивнула.

Не стоило сомневаться, что домой Ульяна ехать не рискнула. По окончании следственных разборок прихватила из нашего купе вещи, самовольно отсортированные непонятно кем, и вместе со свекровью отправилась на дачу.

— Не знаю, успели ли они сообщить об этом Олегу. В любом случае, сразу подъехать к ним он не мог. Ему же еще предстояло добраться до столицы. Вот только непонятно, почему Ульяна не сдала находку куда следовало?

— А мне непонятно, почему Ульяна сорвалась с дачи, — проворчала Наташка. — Непростительный поступок. Галина к тому времени совсем разболелась. Может, что-то девицу спугнуло?

— Если бы спугнуло, они любыми путями выбрались бы вместе. Мама дорогая! Да она же направилась к нам! Интересно, почему без тапочек, журнала и моего кувшина, по которому нас и опознала?

— Ириша, ну ты нашла время ее упрекать! Не ближний свет, если Ульяна топала до станции пешком. Простись ты, наконец, со своим кувшином. Даже киллеры смертны, а тут какая-то глиняная фигня.

Мне очень хотелось возразить. Киллеров, в отличие от кувшинов, тоже убивают. Такие же киллеры. Еще Гиппократ заметил: «Vita brevis, агв longa». «Жизнь коротка, искусство вечно», или, если быть точной, — длинно. Правда, он имел в виду искусство врачевания. В том плане, что «век живи, век учись», но все равно жизни не хватит, чтобы его постичь. А Гете внес свои поправки в смысл выражения великого человека. С его благословения оно зазвучало по-новому — жизнь творца коротка, а его творение живет вечно. «Небесная Венера» пятый век сохраняет свое совершенство. Не исключено, что ценой не одной человеческой жизни. Вот уж действительно, красота требует жертв.

Взглянув на стойкий гранат, я решила промолчать. Мысли переключились на другое: воссоединилась ли семья Прутковых? А если воссоединилась, то не по злой ли воле людей, от которых они бегают.

— Ясно, почему Олег, предполагая, что статуэтка у нас, даже не заикнулся о печальной утрате! — заявила я, сбив Наталью с рапорта о ее достойном отношении к многочисленным материальным потерям.