Убийство в Верховном суде

— Мало ли чему учат в институте, Сюзанна. Здесь не тот случай. Во-первых, мы, Министерство юстиции, напрямую редко участвуем в расследовании убийств. Во-вторых, инспектора ОУП уже допросили в Верховном суде всех, кого нужно и не нужно, причем не выходя из здания суда. Иными словами, прочесали там все мелким гребнем. Теперь слово за президентом: если он пожелает назначить специального прокурора, то для Верховного суда это решение будет чревато дальнейшими нарушениями и срывами текущей работы. — Он присел на край стола. — Есть тут и другая сторона дела, которую, вы, Сюзанна, очевидно, не учитываете. Весь этот переполох имело бы смысл затевать, если бы убили члена Верховного суда. Но на деле-то убили обыкновенного клерка, и, случись это убийство не в Верховном суде, для ОУП оно обернулось бы обычным, рядовым расследованием.

— Если бы…

— Согласен. Но факт есть факт: у суда есть дела поважнее убийства Кларенса Сазерленда. На них возложен надзор за соблюдением законности в нашем благословенном отечестве — это их прямая обязанность.

— Как прикажете поступить, если убийца — один из верховных судей — в данный момент осуществляет надзор за соблюдением законности в нашем благословенном отечестве?

Мэт подался вперед для ответа, потом отшатнулся, замотав в ужасе головой, вскочил со стула и отошел к окну.

— Паршивая какая погода. — Он повернулся к ней: — Вы же сами в это не верите, Сюзанна!

— Что убийцей Кларенса Сазерленда может быть один из девяти членов Верховного суда? Не хочется верить, но такая возможность реально существует. Или я не права?

— Совершенно не правы.

— Тогда кто?

Он возвратился на свое место и, перегнувшись через стол, проговорил, глядя ей прямо в лицо:

— Вы бы поменьше проповедовали подобные теории, Сюзанна, иначе ваши дни сочтены — и в столице, и у нас в министерстве, и на этой работе.

Она с грохотом поставила на стол чашку, повернулась к нему вплотную, глаза в глаза:

— А я-то по наивности полагала, что мы занимаемся расследованием убийства Кларенса Сазерленда, невзирая на личности, должности и ведомственные амбиции.

— Так оно и есть, но давайте не будем выходить за пределы компетенции нашего министерства. Мы в это дело влезли больше для показухи, честно говоря… Я разговаривал с помощником одного высокопоставленного лица…

— Для показухи? Я подаю заявление об уходе!

— Уходите? Но это же смешно.

— Смешнее не бывает! Нет, вы подумайте, мой непосредственный начальник не только вдруг заявляет, что мое задание — полная липа, но и дает понять, что Министерство юстиции — это прекрасное заведение, куда я пробилась потом и кровью, — занимается показухой!

— Да успокойтесь вы, Сюзанна!

— Нет, это вы скажите мне что-нибудь успокоительное!

— Продолжайте работать по делу Сазерленда. Так держать и полный вперед! Но все же, все же не теряйте из виду перспективы, помните, другие важные дела ждут рассмотрения на паритетных началах с убийством Сазерленда.

— Попробую! — сказала Сюзанна, возвращая ему свитер. Она подобрала с пола насквозь промокшие туфли и, уже направляясь к двери, вновь обернулась к Мэту: — Я вовсе не стремлюсь портить вам жизнь, Мэт, но мне необходима уверенность в том, что я делаю нужное дело.

— Никаких сомнений! Вот обиделись вы зря. Я просто хотел покороче выразить суть. Наплюйте!

Что ж, она попробует.

Глава 12

В антракте Мартин Теллер вышел под руку с Сюзанной Пиншер в просторное фойе оперного театра, одного из трех крупных театров, разместившихся в широко и с размахом отстроенном Мемориальном центре искусств имени Кеннеди. Только что закончилась «Сельская честь» Масканьи.

— Понравилось? — спросил Теллер Сюзанну.

— И даже очень!

— А театр тоже ничего, правда?

— Мне уже приходилось в нем бывать.

— На оперном спектакле?

— Нет, на представлении китайских акробатов. Но как тогда, так и сейчас впечатление примерно одинаковое: многолюдно, чопорно и парадно.

— За это его и ценят любители оперы. Только такой театр позволяет им в полной мере ощутить себя элегантными, изысканными, словом, избранными ценителями искусства. Плюс многое другое. У меня у самого замирает сердце всякий раз, когда медленно гаснет люстра и начинается увертюра. Хотите чего-нибудь выпить?

— А как же очередь? — рассудительно спросила Сюзанна, указывая на облепленный со всех сторон жаждущими небольшой бар.

— Очередь нас не касается, — с гордым видом ответил Теллер, — нас, членов общества «Золотой амфитеатр», здесь обслуживают без очереди!

— Господи помилуй, что это еще за общество?

— Я же сказал — кучка пижонов, желающих за свою тысячу в год иметь порцию спиртного для себя и своей дамы без очереди. Вы удивлены, как простой полицейский может осилить такое, и тем не менее… Зато я сам стираю свои носки, экономя на культурные запросы.

— Я вас зауважала и без стирки носков!

Им подали коньяк в зауженных кверху бокалах. Чокнувшись с Сюзанной, Теллер произнес тост:

— За исполнение желаний!

Она улыбнулась.