Убийство в заброшенном подземелье

— Этот портрет вряд ли куда-то денется! — сказал Пит, сделав явственный акцент на «этот».

Действительно, обсуждать портреты, когда убийца, возможно, уничтожает улики, было не слишком умно.

— Сначала задержание, потом разговоры, — согласился Данн.

Конечно же, господин Нокс не собирался открывать дверь для разговора с представителем Охраны Гильдии. Добротная дубовая дверь, усиленная заклятьем Нерушимости, давала злодею возможность избавиться от всех улик, которые он держал в своих покоях. Но ведь наверняка картины он рисовал совсем в другом месте, так что уничтожить все свидетельства убийств он вряд ли сможет.

Скай осторожно поставил на пол саквояж и присел на корточки перед дверью. После коварных ловушек подземелья от дверей он ожидал любого подвоха. Но, к счастью, опасных ловушек в собственном доме господин Нокс не предусмотрел. Только уже знакомый, почти смешной замок, плюющийся краской. Видимо, здесь злодей ожидал скорее любопытную служанку, чем настоящих врагов. Редкостная самонадеянность!

Возиться с замком в таких обстоятельствах нужды не было. Скай поднялся, размял руки и сшиб с двери Нерушимость. Такие заклятья напрямую зависели от количества вложенной силы, а на ее нехватку Скай пожаловаться не мог. Это с тонким волшебством у него возникали сложности, а двери вышибать — самое то. Данн, которому Скай не рассказывал о своих новообретенных особенностях, сам ударил с Усилением по теперь уже обычной двери. Дверь затрещала, но выдержала. Вскрикнула служанка. Сработала ловушка в замке. По плащу дознавателя расплылось здоровенное фиолетовое пятно. Данн тихонько помянул лешачью мать и ударил снова. На этот раз дверь приоткрылась, но не распахнулась. Тяжелый стол, подпирающий ее изнутри, сдвинулся совсем немного. Данн снова выругался, добавил Усиление и отшвырнул стол.

Комната оказалась пуста. Насмешливо развевались длинные шторы на распахнутом окне. Сиротливо лежала посреди кабинета пустая рама от картины — не такая, как в галерее, но подходящая по размеру. Подрамник валялся рядом. Злодей решил не таскаться с громоздкой картиной и срезал холст.

Нику совершенно не хотелось оставаться снаружи, пока все ловят злодея. Но в отличие от подземелья, где рисковал только он сам, здесь он понимал правоту старших товарищей. Поэтому травник прогуливался вокруг экипажа, посматривая в нетерпении на дом, но внутрь не совался.

Когда наверху распахнулось окно, Ник сразу же стал незаметным и скользнул вплотную к стене. Дождавшись, когда худощавый мужчина с какой-то палкой под мышкой спустится с балкона по декоративной решетке, он смешал пространство вокруг злодея. Пусть-ка поплутает на ровном месте!

От человека явственно несло нежитью и страданиями. Ник не сразу понял, что в руках у него вовсе не палка, а свернутый в рулон холст. Но засматриваться определенно не стоило. Даже если волшебник не понял, что именно происходит, к битве он был готов. На Ника обрушилась Ловчая сеть. Двигаться травник теперь не мог, но оставался невидимым и продолжал путать врагу дорогу. Ник уже ожидал, что противник сейчас ударит Очищением, но вместо этого неожиданно получил Вспышку. Зажмуриться травник не успел.

По глазам ударил ослепительный, болезненный свет. Ник потерял концентрацию и стал видимым. Сам он все еще не видел ничего. Он только услышал приближающиеся шаги. А потом живот пронзила острая жгучая боль. Шаги отдалились, потом сменились цоканьем копыт и шумом колес удаляющегося экипажа.

Ловчая сеть пропала, позволив Нику упасть на дорожку. Хотелось свернуться в клубок и плакать от боли. Но это было бы неимоверно глупо и унизительно. Все это и так уже слишком унизительно. Нужно зажать рану. Руки моментально заледенели, дрожали и не слушались. Но умереть здесь — это было бы совсем по-дурацки. Ник ощупал себя и нашарил разрез и горячее сырое пятно вокруг. Лезвия в ране не осталось, видимо, злодей унес нож с собой. Ник попробовал вспомнить, как делается Лечение. Скай уже начал учить его этому заклятью. Свежие раны легко исцеляются волшебством. Но до чего же больно! «Сосредоточься!» — внутренний Голос появился как нельзя кстати. И был, как обычно, суров.

«Ты не сможешь сейчас лечить себя, — сказал он. — Но тебе и не надо. Сюда скоро придут. Тебе нужно только зажать рану и не истечь кровью до возвращения Ская. Сверни край плаща и заткни рану!»

Беспомощно лежать и ждать подмоги было очень, очень противно. Но спорить с Голосом не было сил. Ник зажал горящую колючим пламенем рану и приготовился к бесконечно долгому ожиданию. Друзья вернулись вечность спустя.

Глава 22