Убийца читал Киплинга (Где и заповедей нет)

Но ведь это невозможно. Фамилия Мерил Перри не говорила ему ничего, кроме того, что он уже знал от Паркера и генерала Сомервилля. Мерил Перри? Нет. Точно нет. А может быть, эта фамилия когда-то звучала иначе?

Он вдруг утратил уверенность.

«Молодые женщины в наше время так похожи одна на другую… — подумал он. — Наверное, у меня в памяти запечатлелся образ совсем другой женщины, на которую она похожа.»

Джо подумал об анонимных письмах, полученных Паркером, и закусил губу. Пусть день стоит прекрасный, но он приехал сюда вовсе не на уик-энд. Он-то знает, что над Мандалай-хауз витает призрак беды. В такой ситуации каждый вопрос, остающийся без ответа, может оказаться фатальным в последствиях.

— Давно я не видела тебя, Мерил! — услышал он голос Каролины, вместе со всеми задержавшейся в холле. — Ты прекрасно выглядишь!

— В нашем возрасте это уже комплимент! — Мерил Перри рассмеялась. Обе они выглядели такими юными, что профессор Снайдер разразился громким смехом.

— Кто это говорит о возрасте? Вы, мои милые девушки?

— Приободренная, я иду переодеваться! — Каролина направилась к лестнице, подержавшись рукой за стоящую бронзовую скульптуру, изображающую Будду в позе созерцания. — Я не нужна тебе, дедушка Джон?

— Нужна, всегда! Но не в эту минуту, — генерал медленно двинулся следом за ней, опираясь на плечо старого бирманца. — Покажи мистеру Алексу его комнату. Я приказал подготовить для него зеленую, гостевую. Если вы, господа, позволите, Чанда проводит меня. Через десять минут просим пожаловать к столу, так? — обратился он к молодой горничной, которая появилась в открытых дверях, ведущих в глубину дома.

— Что имеет сказать на этот счет мисс Роули?

— Повариха ждет, господин генерал, — горничная присела в изящном реверансе. — Все уже готово.

— Значит, Каролина знает ее. И давно. — Джо вздохнул.

«Наверное, я ошибаюсь… — подумал он. — Да, я точно ошибаюсь». И пошел вслед за Каролиной…

Глава 5 Завтра, потому что сегодня я еще не готов

— О, нет! — убежденно сказал мистер Джеймс Джоветт. — Моторка — это не для меня! Я никогда и ногой не ступал на палубу ни одного судна, впрочем, простите, лишь один раз! Тогда я плыл с отцом в Ирландию. Так, обычная туристическая прогулка, несколько часов на море. Никогда ее не забуду! Наверное, не у всех англичан предки были моряками. Мои, пожалуй, жили на материке миллион лет, и если кто-то из них все же отплыл с Вильгельмом Завоевателем, то иду на спор, потом не участвовал в битве под Гастингсом. Я так болезненно пережил этот путь до Ирландии, что назад мы возвратились самолетом, несмотря на то, что тогдашний воздушный путь до Лондона занимал два с половиной часа. Но я был счастлив, глядя из иллюминатора на волны внизу, далеко под крылом. К тому же у меня много работы у печи. Сегодня я кончаю отливку одной фигуры, нужной генералу. А потом должен ее тщательно позолотить, точно так, как это делали в Индии. Идиотская работа, но зато у меня остается немного времени для себя, и я могу спокойно обдумывать один памятник, который должен закончить к концу года… Сегодня работа у печи потребует больше времени, потому что… — он замялся, — инженер Коули чувствует себя не лучшим образом, как мне кажется, и, пожалуй, не сможет, как обычно, помочь мне, — он помахал им рукой. — Счастливого рейса!

Высокий, стройный, с удлиненным нервным лицом и большими темными глазами — таков был скульптор Джеймс Джоветт.

Попрощавшись, он направился к низкому строению с частично застекленными стенами, в эту минуту закрытыми изнутри полотняными шторами. В тыльной части здания, сложенного из красных кирпичей, окон не было. Строение венчала высокая узкая труба, тоже сложенная из красного кирпича. Над ней вилось облачко черного дыма и исчезало, подхваченное ветром, среди кроны растущих вокруг дубов. Он отворил дверь ключом, который вынул из кармана, и исчез внутри.

Каролина и Алекс пошли дальше по тропинке, ведущей к пристани. Когда они отошли довольно далеко, Джо спросил:

— Как тебе нравится мистер Джоветт? Он моложе, чем я предполагал. В справочнике Британских художников написано, что ему тридцать пять лет. А выглядит он на десять лет моложе.

— Я видела две его скульптуры на выставке современного искусства. К счастью, он не настолько современный, чтобы я не могла его понять, скульптуры показались мне очень талантливыми. Это были мудрые, беспокойные композиции на грани абстракции, но снабженные «нормальными» названиями. Помнится, одна называлась «Король после поражения», а вторая — «Когда он ушел». На первый взгляд, они ничего не означали, но в одной глыбе было нечто, действительно заставляющее думать о старом, грозном человеке, который переживает горечь поражения, а привык приказывать; во второй были мягкость и медлительность женского тела, уснувшего после ухода мужчины. Это были идеи явлений, а не их образы, понимаешь? К тому же выполненные в граните. А я очень люблю гранит как материал для скульптуры. Он кажется мне более естественным, чем мрамор. И труднее для обработки.