Убийца яутжа (СИ)

Даже у хищника было больше понимания, чем у меня. Я мягко направила его руку вниз, но вдруг поняла, что он снова неуловимо скользнул к животу, а там на талию.

Я ловко перевернулась в воде, улёгшись ему на грудь и заглядывая в глаза.

— Скучала по тебе…

Поглаживая перебинтованные запястья, я провела по предплечьям и начала целовать его плечи и грудь, спускаясь к животу.

Киан’дэ приостановил меня, неожиданно настойчиво укладывая обратно, себе под крыло.

«Успокойся, хищница» — сказал он насмешливо.

Но меня это не покоробило. Я знала, на какие рычаги давить, и продолжила своё тихое гадкое дело, только не спускаясь вниз, а поднимаясь по груди к ключицам и шее.

Упершись ладонью в твёрдый напряженный живот хищника, я с чувством целовала его шею, задевая губами кончики дредов и перебирая их второй рукой. Терпение хищника оказалось не безграничным, и вскоре я получила, что хотела.

Багровые глаза после всего, что было между нами, казались уставшими.

Он осторожно выскользнул из ванны сам и помог подняться мне, мы зашли под душ и быстро вымылись под горячей водой.

От поднявшегося пара казалось, что хищника окутывает легкая дымка. Я невольно залюбовалась им, прислонившись к стеклу и чувствуя себя в этот момент… просто счастливой.

Да, это счастье было непохоже на то, что ощущали остальные люди. Но тем не менее, это было оно. Давно, ещё после смерти сестры, я чувствовала только одиночество и тоску по дому, по родным и любимым людям. И вот теперь все изменилось.

Я тихонько коснулась бока Киан’дэ, длинного изогнутого шрама, оставшегося от той страшной ночи, когда его корабль взорвался. Он пересекал и разрывал несколько татуировок, уходя вверх и вниз.

— С тобой мои шрамы затянулись тоже, — тихо сказала я, прислонившись ладонь к своей груди. — Спасибо, Киан’дэ.

Он непонимающе поднял голову, склонив ее набок и сузив глаза.

Хищник, не хищник… бестолковый, как любой мужчина. Я подошла к нему, под струи горячей воды, и молча обняла, прислонившись щекой к груди.

— Я надеюсь, твои шрамы затянулись тоже, — с надеждой сказала я, понимая, что жизнь у него тоже была не сахар.

Киан’дэ задумчиво молчал, ничего не говоря. Он опустил голову и плечи, прислонился спиной к стеклянной перегородке и, кажется, погрузился в собственные мысли, так глубоко, что даже забыл обнять меня, о чем я не преминула ему недовольно напомнить.

Вздрогнув и мирно заурчав, хищник нежно обвёл мою талию рукой и погладил по волосам, однако я по взгляду чувствовала.

Он снова вспоминает.

Тем временем, хищник по имени Го-Сар, высокий и широкоплечий, превосходно развитый воин, тайно посетивший арену в статусе Первой Крови, активировал наручные лезвия, спокойно ожидая своего противника.

Остальные семнадцать яутжа тихо ждали своей очереди на бой, правда, не без любопытства наблюдая за Го-Саром.

Молодой яут вздрогнул, когда вместе с ним содрогнулась и сама арена. Но, слава Кетану, его лицо не выразило никаких эмоций, да и сам он быстро взял себя в руки и осмотрелся.

Пол дрогнул, и в одной из плит платформы начал открываться люк. В него осыпался песок, стекая вниз с краев.

Го-Сар прислушался, но услышал в ответ лишь тишину. Ему это не дало никакой пищи для размышления…но Киан’дэ, как и прочие опытные хищники, уже знали, кто будет следующим противником.

Стремительная лаковая тень выросла из-под ног Го-Сара и в мощном прыжке бросилась на него.

Зеленокожий юный воин успел отскочить назад, прикрываясь наручами и в восторге глядя на своего врага — внушительного вида двухметрового чужого, издавшего отвратительный визг.

Итак, хищник и чужой вступили в схватку. Они кружили друг против друга недолго. Чужой первым бросился на соперника, загребая сильными длиннопалыми конечностями песок и сшибаясь с Го-Саром.

Молодой хищник уклонился, и чужой задел его лишь когтем. Он мастерски полоснул клинками по лаковому телу монстра, уворачиваясь от удара чешуйчатым хвостом. Невольно, Го-Сар заслужил уважение Киан’дэ. Молод и неопытен, но потенциал у него большой.

Убийца заинтересовался боем и прислонился бедром к стене, пристально наблюдая за противостоянием хищника и ксероморфа.

Интересно, выйдет ли Го-Сар живым из этой схватки?

Молодой воин показывал мастерство при владении наручами. Он ловко сражался с чужим, хотя было ясно, что для него это первый бой с таким серьезным противником, и в его движениях чувствовалось ликование истинного Охотника. Невольно, Киан’дэ заметил, что под маской улыбается.

Таких ярких эмоций он сам был лишён, с самого рождения охота была для него промыслом и способом выжить, а не ритуалом и смыслом жизни. Все же, способ и смысл — это две кардинально разных причины, и в отличие от охотников, в голову Киан’дэ не приходило собирать трофеи. В них он вообще не видел никакой ценности: их даже на чёрном рынке не продашь, ведь каждый норовит доказать свою доблесть и завалить самого крупного монстра самолично.

Но глядя на Го-Сара, Киан’дэ впервые проникся смыслом этого ритуала. Он видел перед собой юнца, из которого выйдет если не отличный, то вполне сносный воин.