Убийца не придет на похороны

— Не скат это! — толкая плот, сказал Колька. — А ты подтягивайся, хватайся за тростник.

И действительно, это был не скат. Под кустом, в тростнике, лежал человек в темно-синей, почти черной куртке.

— У, ля, человек! — бледнея, воскликнул Игорь и привстал.

— Сиди, а то сейчас перевернемся. Давай ближе, давай. Да вытащи ты весло, отталкивайся о дно, мне дай второе.

Парни подплыли прямо к телу. Мужчина лежал, чуть выставив лицо и грудь из воды.

— Да он, наверное, давным-давно мертв.

— Наверное, — сказал Колька. — То-то утром, когда я собирался и выходил из дому, кот дорогу перебежал.

— При чем тут кот!? Давай чуть ближе.

Парни подплыли еще чуть ближе и Игорь, так как был чуть смелее, тронул веслом тело мужчины, который лежал почти весь в воде, уцепившись правой рукой за куст лозы. Тело оставалось неподвижным.

— Толкни, толкни еще раз, — сказал Колька, покусывая от волнения толстые губы.

Игорь еще раз ткнул веслом.

— Покойник, — каким-то до странности спокойным голосом сказал он и посмотрел на небо.

Они заплыли в густые камыши и не были видны со стороны реки, разве что с высокого берега можно было рассмотреть плотик и двух парней на нем.

— Эй, давай вылезем.

— Глянь, глянь, у него часы классные, — на запястье правой руки поблескивал браслет.

— Ну-ка, ближе, — пробормотал Игорь.

Колька подтолкнул плотик, и он своей ржавой бочкой-поплавком налез на тело мужчины, притапливая, почти заталкивая его под воду.

— Да тише ты, осторожно!

Возле берега было неглубоко, и парни спрыгнули в воду. Сапоги у них были высокие, рыбацкие.

— Смотри, да он вроде бы живой!

— Ни хрена он не живой! Ты что, Колян, какой на хрен живой!

— Да нет же, живой! Пузыри из носа идут.

— Точно, идут пузыри. Давай его приподнимем.

Парни схватили мужчину и попробовали приподнять. Но тот уцепился пальцами правой руки за куст так крепко, что ни Колька, ни Игорь не смогли его оторвать. Глаза мужчины приоткрылись и тут же закрылись.

— Ля, живой! Вот те и на! Сколько же он здесь провалялся?

— Глянь, у него башка в кровь разбита.

И действительно, ото лба к затылку тянулась рана. Кожа была чуть-чуть содрана, но рана уже не кровоточила, скорее всего, вся кровь ушла. Минут пять парни пытались отцепить руку, наконец, они смогли разжать пальцы и выволочь мужчину на сухую кромку, на рыжую траву.

— Да нет, не дышит он.

— А ты пощупай пульс.

— Сам пощупай, — сказал Игорь. — А что мы будем с ним делать? — пробормотал Игорь и посмотрел на приятеля.

Тот пожал плечами:

— Слушай, а может, ноги надо делать?

— Как ноги?

— На хрен нам неприятности, разборки всякие. Еще подумают, что это мы его.

— Кто подумает? — спросил его Колька.

— Как это кто — тот, кто припрется.

— Да нет, надо сказать людям, что здесь человек. Может, вызвать милицию?

— А где ты возьмешь милицию?

Игорь пожал плечами:

— Тут же рядом дорога. Может, выберемся, позовем кого?

— Вот сам и иди зови.

— А ты? — спросил Игорь у Кольки.

— А я останусь здесь.

— Не хочу я никуда идти.

— Эй, погоди, может, часы у него снимем? Классные часы, видишь, наверное, золотые.

— Да, похоже, — мальчишки, забыв о страхе, принялись рассматривать часы с тремя циферблатами.

— Да, котлы у него классные. Наверное, бандит какой-нибудь, его свои же и замочили, — голосом знатока сказал Колька.

— Если никого не звать, так он здесь дойдет на берегу.

— Ладно, пойдем позовем вместе.

— А потом?

— А потом, не знаю.

Оставив на траве тело мужчины, ребята быстро принялись карабкаться вверх по узкой, едва различимой тропинке. Этой же тропинкой они несколько часов тому назад, держа на плечах велосипеды и тяжелые рюкзаки, спускались к реке. Теперь им приходилось подниматься вверх. Они тяжело дышали, раскраснелись от тяжелого подъема, были возбуждены.

— Слушай, Колька, — сказал Игорь, — а может, ну его на хрен, а? Спрячем плот в камышах, соберем удочки и махнем отсюда?

— Да ну, ты что, мужик же может сдохнуть. Он же еще живой.

— Живой, не живой… Какая нам разница?

— Милиция затаскает, будет спрашивать кто мы такие, откуда взялись, почему не на занятиях.

— Да ну, брось ты, — махнул рукой Колька, облизал пересохшие губы, поглубже натянул лыжную шапочку и принялся карабкаться выше.

Минут через пять они уже взбирались по откосу на шоссейную дорогу.

— Вон какая-то машина от города идет, с моста, видно, съехала.

— Давай тормознем, — сказал Колька, поднимая руку.

На огромной скорости КамАЗ с фургоном пронесся мимо ребят. Зашуршала подхваченная ветром листва, разлетелась в разные стороны. Автомобиль даже не замедлил ход.

— Что б ты сдох! Что б у тебя колеса полопались, козел! — сказал Колька.

А Игорь стал прислушиваться, не едет ли еще какая-нибудь машина. День выдался выходной, суббота, машин на дороге почти не было.

— Ай, давай уйдем, Коля. Слушай, зачем нам проблемы на свою голову?

— Да ты что! А если бы это твой батя лежал?

— Ха, если бы батя… Тогда другое дело, а так мы даже не знаем кто это, может, бандит какой.

— Какая разница, Игорь, бандит или не бандит? Человек ведь помирает, давай спасем.

— Ну, ладно.

— Ты тут лежать мог.

— Это ты брось, а вот не увидеть его мы с тобой вполне бы могли.