Убийца не придет на похороны

Пантелеич выкатил из сарая велосипед, на багажнике которого была прикреплена корзина, натянул кепку почти на самые глаза, протер стекла очков и стал похож на заправского велогонщика. Прокатив велосипед несколько шагов, лихо, по-молодецки закинул ногу, пару раз вильнул, затем нашел равновесие и покатил к воротам.

Дорогин по-деловому затворил ворота и помахал на прощание рукой.

ГЛАВА 14

Рычагов застал своего пациента во дворе, у сарая. Дорогин держал в руках топор, а возле стены высилась аккуратная поленица свеженаколотых березовых дров.

— Рановато тебе еще топором махать, — сказал Рычагов.

— Хочется, — тихо ответил Дорогин.

— Ну, если только хочется. Как тебе Пантелеич?

— Болтлив не в меру, — сказал Дорогин.

— По сравнению с тобой — разговорчив. Лишнего он не сболтнет. Уже третий год при мне. А тебе всякую всячину рассказывает лишь потому, что я Пантелеичу внушил, будто ты ничего не слышишь и ничего никому не можешь рассказать.

— Возможно.

— Видишь, какую шапку-невидимку я тебе подарил?

— Утомляет чужая болтовня, когда сам не можешь сказать — заткнись!

— А водкой угощал?

Дорогин сделал вид, что не слышит.

— Значит, угощал, — решил Рычагов и засмеялся, похлопав Дорогина по плечу. — Да и водки тебе не стоило пить. Раз выпил, ладно. Мужик он ничего, наверное, сейчас переживает, думает, я его на тебя сменить хочу.

— Да, он такое говорил.

— Надо будет ему сказать, чтобы не волновался. Я тебя ему в помощь взял, дом большой, участок тоже немалый, так что помогай ему пока.

Рычагов уже сделал шаг в сторону, но тут же вернулся к Дорогину.

— Больницу мою видел?

Тот не знал что сказать.

— Больницу?

— Значит, видел, — за него ответил Рычагов. — И думаешь, небось, для кого там все приготовлено. Так вот, чтобы ты не думал, сразу тебе скажу. Бывают случаи, когда людям не хочется обращаться в больницу, слишком это опасно. И для того, чтобы в больницу не обращаться и чтобы никто не знал, они приезжают ко мне. Правда, чаще их привозят, я, как могу, борюсь за их жизнь: зашиваю, режу, извлекаю пули. За это мне хорошо платят — за то, что лечу и за то, что молчу. Видишь, за молчание тоже можно получать деньги.

— Знаю, — сказал Дорогин.

— Так вот, не удивляйся, если кого-то привезут. Кстати, ты для них останешься немым, который ничего не слышит и не говорит. Так будет лучше и для тебя, и для меня, и для них. Понял?

— Что же здесь не понять, — сказал Дорогин, удивившись собственному голосу. — Чем смогу — помогу.

— На это я и рассчитывал. А я тебя не обижу. Кстати, тебе нужны документы, — сказал Рычагов.

— Да, не помешали бы, — ответил Дорогин.

— Я сейчас над этим вопросом думаю. Ты же знаешь, у нас все вопросы решаются, если есть знакомые и деньги.

— Но у меня нет денег и нет друзей, — сказал Дорогин.

— Я твой друг и у меня есть деньги. Так что документы мы тебе сделаем.

— Зачем это вам? — Дорогин смотрел в глаза Рычагову не мигая.

— Думаю, ты догадываешься.

— Нет.

— Врешь, — впервые Рычагов позволил себе повысить голос на Дорогина и не дожидаясь ответа, зашагал к гаражу.

«Что ж, дают — бери», — решил Дорогин и почему-то подумал, что он никогда не сможет предать Рычагова и тот об этом знает. Нащупал слабую струнку в его душе и пользуется этим.

Но он был не прочь, чтобы ему на первых порах помогали. Теперь Дорогин уже чувствовал силу в руках, понял, что дело идет на поправку и идет семимильными шагами. Если он может махать топором, пить водку, то скоро окончательно придет в норму. Вот тогда и сможет поговорить с Рычаговым на равных. А пока, он его пациент, а Рычагов врач. Сказать хирургу у него было что, но пока еще не пришло время.

* * *

Даже смерть Резаного не смогла изменить привычки Чекана. Правда, она выбила его на некоторое время из привычной колеи, заставила временно сменить образ жизни, но затем все стало на свои места. И Чекан с двумя телохранителями, как и прежде, отправился вечером поиграть в карты.

Он не садился за стол с того самого дня, когда его заставил бросить на сукно карты неожиданный звонок Саши Данилина. Чем кончился тот вечер и та ночь, Чекану вспоминать не хотелось. Теперь он радостно потирал руки в предвкушении игры. Выиграет он или проиграет — это занимало его мало. Был важен только процесс, азарт, озноб, радость выигрыша или разочарование по случаю проигрыша.

«Главное, пощекотать себе нервы».

Партнеры подобрались те же. Но сесть за стол и взять карты Чекан не успел. Он лишь поприветствовал своих знакомых, как охранник подал ему телефон.

— Что за дьявольщина, опять из-за стола вырывают! — Чекан посмотрел на присутствующих и с телефоном в руке отправился в соседнюю комнату.

Звонил один из людей, которому было поручено искать Рафика Мамедова. Разговор состоялся короткий:

— Мы нашли квартиру, где залег Рафик. Что делать?

— Ничего не делать, ждать меня, сейчас еду. Адрес?

— Черкизовская…

Извинившись, и не объясняя причин, Чекан со своими охранниками спешно покинул квартиру и, усевшись в машину, приказал:

— Давай, Митяй, гони на Черкизовскую.