Убийца с крестом

— Как ты здесь очутился? — ласково спросила Эстер.

Бобби тер глаза кулачками.

— Они сказали, что впустят меня домой. Они оставили дверь открытой, а Багира выскочила на улицу. Я пошел ее искать. Они пообещали, что не будут запирать двери, но, наверное, забыли.

— Кто такие «они»?

— Папины друзья. — Бобби принялся ласкать котенка.

— Так папа дома? — удивилась Эстер, вглядываясь в окна спальни. Сквозь занавески просачивался слабый свет.

— Ага.

— Давно ты здесь?

Бобби наморщил лоб, щурясь от уличного фонаря.

— Давно. Папа пришел с друзьями, они шумели, смеялись, и я проснулся. Когда я спустился вниз, Багира выбежала из дома, и белая тетя обещала меня впустить...

— Белая тетя? — Эстер отпирала дверь.

— Ага. Я стучался, стучался, но никто почему-то не вышел. Я даже звонил в звонок.

Эстер вошла в дом. Ни в гостиной, ни в холле никого не было, но ясно чувствовалось, что здесь кто-то чужой. Непривычно пахло дешевыми духами и серой от горелых спичек.

— Малыш, возьми себе на кухне чего-нибудь поесть.

— В это время я уже должен спать. У нас завтра контрольная, — ворчливо ответил Бобби, копируя бабушкины интонации.

— Ну поешь хоть немного. Совсем чуть-чуть.

— Ладно. Пошли, Багира, я дам тебе молока.

Мальчик понес котенка в кухню. Дверь за ним закрылась.

Эстер окинула взглядом лестницу. Сверху не доносилось ни звука. Она начала подниматься и, дойдя почти до конца, расслышала неясный стон. Эстер остановилась, прислушалась. Тишина. Потом — игривый женский смех.

Эстер расправила плечи и решительным шагом направилась в спальню, резко распахнув дверь.

На какое-то мгновение ее охватило чувство нереальности. У нее никогда не было голубой спальни. Потом до нее дошло, что кто-то обернул ночник синей тряпкой, отчего комната наполнилась голубоватым светом.

Когда глаза свыклись с лазурным полумраком, открылась следующая картина: в ее постели лежала субтильная, узкобедрая белая девица, совершенно голая. Рядом с ней — Бобби, тоже нагой. Обритый светлокожий парень в одних шортах сидел со шприцем, делая себе инъекцию. Он посмотрел на Эстер и улыбнулся. У него были небесно-голубые глаза.

Бобби медленно спустил ноги с кровати и, шатаясь, встал.

— Эс, ты же должна быть на работе, — тупо пробормотал он, направляясь к Эстер. Она дождалась, чтобы он подошел поближе, и влепила хорошую пощечину. Увидев, что она замахивается снова, Бобби перехватил ее руку.

— А что такого, — промычал он нечленораздельно, — все нормально. — Он смотрел на нее сквозь тяжелые полуоткрытые веки; зрачки были сильно сжаты. Бобби вело.

— Ты зачем привел этот сброд сюда? — процедила она сквозь зубы. — Что твоя наркота забыла в моей спальне, в доме, где ребенок? Как ты посмел выгнать мальчика?..

— Ах, детка, ты просто не поняла. Эта девушка — давняя подружка Алонсо. Мы зашли слегка отдохнуть. Вот и все, и нечего шуметь.

— Выметайтесь отсюда, чтоб духу вашего не было, — зло сказала Эстер.

— Слушай, прекрати, это все мура. — Бобби едва держался на ногах.

— Грязная опустившаяся скотина, — еле слышно выговорила Эстер.

— Бобби, это еще что за телка? — протянула девица из постели. — Пусть проваливает, а ты иди ко мне.

Эстер прорвало.

— Сама проваливай, ты, занюханная шлюшка. Вон отсюда сию же секунду, или, клянусь Богом, я вызову полицию, и всех вас заметут. — Она направилась к выходу, но Бобби ее остановил.

— Не смей заикаться про полицию, Эс, — комкая слова, бормотал он, — только попробуй.

— Ты еще будешь угрожать? Ты, ничтожество, дерьмо! А ну быстро отсюда, глаза в мои на тебя не глядели! — Она вырвалась и выскочила из комнаты. — Убирайтесь сейчас же! Сию же секунду — или я звоню в полицию! Вон!

На столе в коридоре Эстер увидела учебник Бобби. Она запустила им в кровать, но угодила в окно; стекло со звоном посыпалось.

Эстер сбежала по ступенькам, едва сдерживая слезы. На полпути в кухню она судорожно всхлипнула, ее скрутило пополам, как от удара в живот. Ничего не различая из-за слез, почти вслепую, на ватных ногах она добрела до кухни и, рывком выдвинув ящик, выхватила самый острый мясной нож. В эту секунду она оглянулась. Малыш во все глаза смотрел на нее, испуганно застыв с поднятой ложкой.

— Нет, нет, нет! — закричала Эстер и отшвырнула нож. Багира, спрыгнув с колен мальчика, юркнула за холодильник. — Господи Иисусе! — Эстер с плачем выбежала из кухни. В гостиной она остановилась, ничего не соображая. Мир, казалось, рухнул, она чувствовала себя как во время землетрясения. Бобби стоял на ступеньках, уже одетый, в незастегнутой рубашке, с ботинками в руках. Он начал спускаться. Эстер бросилась ему навстречу.

— Эс, остынь малость, остынь, крошка...

Одной рукой она вцепилась ему в волосы, другой царапала лицо. Он попытался было ее оттолкнуть, но она продолжала колотить с удвоенной силой, теперь уже норовя ударить ему в пах. Наконец Бобби удалось ее оттолкнуть. Эстер, потеряв равновесие, покатилась по лестнице; опустошенная, потрясенная, затихла на нижней площадке.

— Сука ненормальная! Сука ненормальная! — вслед ей орал Бобби.

Маленький Бобби подбежал к матери и, сжав кулаки, крикнул отцу: