Убийца с крестом

Мексиканцы уселись на раскладные стулья и начали есть прямо руками. Отстегнув от пояса баллончик с краской, Уолкер встряхнул его и начал с помощью распылителя выводить на лакированном сером боку машины слово «жид». Затем подкрался к черному «биарицу» и огромными красными буквами вывел на дверце слово «еврей». Потом подобрался к коричневому «мерседесу» и написал на одном крыле «любитель ниггеров», а на другом — «лживый еврей». Так он ползал между автомобилями минут десять, тяжело пыхтя, и практически вслепую выводил на автомобилях надписи. Он был окрылен своим успехом, кровь, казалось, так и кипела в жилах, разливаясь приятным теплом по рукам и ногам. Обработав двадцатую по счету машину, он откинулся на хромированный бампер немного отдышаться. Дыхание было учащенное, сердце бешено билось, и он вдруг с удивлением обнаружил, что у него эрекция. Он дотронулся до члена. Какое приятное ощущение... Потом развернувшись лицом к машине, винного цвета «ягуару», уже начал было выводить на капоте «Бей жидов!», как вдруг через улицу до него донесся крик:

— Эй, ты! Какого черта ты там делаешь?!

На ступеньках стоял высокий худощавый мужчина с длинными седыми волосами и указывал в его сторону пальцем.

— Я заметил его со второго этажа! Это ваша обязанность — охранять стоянку! — кричал он служащим. — Схватите его!

Парни перебежали через Пико и направились к стоянке. Но вместо того, чтобы разделиться, они держались вместе. Уолкер побежал между рядами автомобилей, увлекая преследователей за собой, затем метнулся в сторону, запетлял как заяц, приближаясь к улице.

— Он там! Держите его, не позволяйте уйти! — кричал мужчина. Теперь к нему присоединилось еще несколько человек из приглашенных, и все они бросились вдогонку за Уолкером.

Уолкер перепрыгнул через низкую металлическую цепь, огораживающую стоянку, и, свернув направо, помчался по Пико к ближайшему перекрестку. Еще раз свернул направо. Дорога плавно поднималась на холм, вокруг расстилались лужайки частных владений. Он бежал легко, неспешно, время от времени оборачиваясь. Два мексиканца отстали от него примерно на полквартала. Мужчины в смокингах и кожаных вечерних туфлях, выбежавшие из здания, отстали еще больше и постепенно выдыхались. Уолкер пробежал еще несколько кварталов, затем свернул налево, промчался по аккуратно подстриженному газону и повернул направо, на боковую улицу. Здесь подъем кончился, и он позволил себе остановиться и осмотреться. Парни все еще пытались догнать его. Уолкер побежал дальше, все время сворачивая направо. Потом нырнул в темную аллею, обсаженную кустарником, бегущую вдоль задних изгородей между двумя плохо освещенными улицами. Примерно посредине обернулся, потом распластался на животе и стал следить за входом в аллею. Несколько секунд спустя в нее вбежали мексиканцы — головы опушены, ноги заплетаются. Они проскочили мимо. Тогда Уолкер поднялся, развернулся и затрусил в обратном направлении. Его голубой фургончик был припаркован в нескольких ярдах от входа. Он отпер дверцу и сел за руль. Сорвал с себя пропыленную футболку, завел мотор и выехал на дорогу. Сунул майку под сиденье, туда же кинул баллончик с краской. Давя на газ, он мчался среди закругленных холмов, одновременно натягивая на себя ярко-красную ветровку, затем натянул на потную голову желтое бейсбольное кепи с надписью «Шины фирмы Мишлен». У подножия холма он свернул на восток, по направлению к Пико-бульвару, и немного сбавил скорость. Впереди стояло несколько полицейских автомобилей, сверкая мигалками. Полисмен в униформе регулировал движение. На тротуаре и ступеньках у входа толпились люди с мрачными, расстроенными лицами. Напротив, на стоянке, вдоль рядов изгаженных автомобилей, чертыхаясь и размахивая руками, двигались люди с фонариками.

Уолкер надвинул кепи по самые брови и, улыбаясь, проехал мимо.

Понедельник, 6 августа

4.02 утра

Свернутая трубочкой газета шлепнулась на крыльцо у входной двери. В доме напротив залаяла маленькая собака. Голд налил себе еще чашку кофе, выдернул вилку кофейника из штепселя и понес чашку наверх. На нем был летний желтовато-коричневый костюм и белая рубашка с расстегнутым воротом. На улице еще стояла тьма, собака продолжала лаять. В свете ночной лампы Голд бегло просмотрел заголовки в газете. В Вест-Сайде подверглась осквернению еще она синагога. В Комптоне мужчина застрелил свою жену, мать и обеих дочерей, потом застрелился сам. «А что ему еще оставалось делать», — подумал Голд. Сунул газету под мышку, вышел из дома, запер за собой дверь. Прошел через двор и свернул на дорожку, ведущую к гаражам. Дверца «форда» отворилась с металлическим скрипом. Он бросил газету на сиденье, выпрямился, осмотрелся, затем направился к бревенчатым опорным балкам в задней части гаража. Сунул руку под скат крыши, в том месте, где балка упиралась в потолок, пошарил в темноте, вытащил маленький серебряный ключик и опустил его в карман. Затем вывел машину из гаража, медленно проехал по двору и выехал на улицу.