Убийца с пилой

Рамоутер кивнул, но на самом деле его этот ответ не удовлетворил.

— Ты был лучшим учеником на своем потоке, — напомнила Хенли, пытаясь смягчить последствия атаки Оливера. — Первым в списке. Ты получил высший балл на государственном экзамене по следственному делу.

На лице Рамоутера отразилось удивление, смешанное со смущением.

— Может, я и был лучшим учеником, но нас не учили распознавать хладнокровных убийц-психопатов. Об этом на экзаменах не спрашивали.

Бар «Герцог Глостерский» начал заполняться людьми — ответчиками на суде и обнадеженными или расстроенными родственниками. Уже почти пробило одиннадцать. До появления юристов оставалось два часа.

— Ему не нравится наш начальник, да? — поинтересовался Рамоутер, имея в виду Пеллачу.

— Ему никто не нравится, — ответила Хенли. — Все, что он делает, все, что он говорит, имеет одну цель — вызвать реакцию. Ты говорил, что читал расшифровки протоколов допросов и судебных заседаний?

— Да.

— Когда Оливера допрашивали, на все вопросы, которые задавал Пеллача, он отвечал нецензурно — одним коротким словом. Вы можете объяснить, почему отпечаток вашего большого пальца нашли на левой большой берцовой кости жертвы номер два? Ответ: «Сука». Вы отправляли сержанту Адриану Флинту оскорбительные текстовые сообщения? Тот же ответ. И так на протяжении целого часа. Один и тот же ответ. «Сука». А потом он завизжал и потребовал адвоката, потому что ему до чертиков надоело смотреть на лицо Пеллачи, которое он, кстати, охарактеризовал тем же самым словом.

— Как мило.

— Да, просто очаровательно.

— Я не понял, почему он это сделал. В смысле, попросил адвоката.

— Контроль. Оливер все должен держать под контролем. Вспомни, как он издевался над тобой. Он хочет контролировать любой разговор. Даже отказ от разговора — это форма контроля, и ему очень не понравилось, что Пеллача смог лишить его этого контроля.

— Но именно ты схватила его перед тем, как он… — Рамоутер запнулся. — Прости.

Хенли почувствовала, как у нее непроизвольно сократились мышцы живота. Она мысленно перенеслась в тот день, когда впервые попыталась застегнуть наручники на запястьях Оливера. Она ткнула его лицом в грязь на пустоши, а он изо всех сил пнул ее и сломал ей два ребра. Она не видела, что у него в руке был нож, пока Оливер не поднял его вверх, перед этим вытащив его из ее тела. Ее собственная кровь капала с кончика ножа ей на лицо. Она закричала, когда Оливер ударил ее во второй раз, она звала Пеллачу. Она пыталась сопротивляться, но Оливер прижал ее к земле и нашептывал ей в ухо, что хочет заставить ее почувствовать каждую его частичку и никуда она от него не денется. Время замедлило свой ход. Она подумала, что Пеллача ее бросил и оставил умирать посреди пустоши. Она до сих пор помнила резкую боль в груди, которая появлялась каждый раз, когда она пыталась вдохнуть воздух, прижимая руку к животу и пытаясь остановить вытекающую из ее тела кровь. Она помнила, как мигающие синие огни осветили лицо Оливера. Он в это мгновение прижимал нож к ее горлу. Хенли плотно закрыла глаза. Она совсем не хотела, чтобы лицо Оливера было последним, что она увидит перед смертью. Тут закричал Пеллача — он звал ее по имени, и она почувствовала, как давление исчезло с ее груди, когда Пеллача бросился на Оливера и отшвырнул его в сторону. Хенли открыла глаза, перекатилась на бок и увидела, что Оливер лежит на спине, а Пеллача приближается к нему. Она смотрела в лицо Оливера, на его окровавленный рот и сломанный передний зуб. Она закричала и стала звать на помощь, когда Оливер смог подняться и дважды ударил Пеллачу кулаком в лицо. После этого Оливер снова направился к Хенли, плюнул ей в лицо и улыбнулся. Последнее, что помнила Хенли, — это крик Оливера, когда две наэлектризованные металлические стрелы из тазера Пеллачи вошли ему в грудь.

— Меня Оливер тоже ненавидит, — сообщила она.

— Почему? После всего, что он с тобой сделал.

Хенли плотно зажмурилась, у нее начинала болеть голова.

— Во время пресс-конференции, которую показывали по телевидению, я дала обещание поймать чудовище, которое все это сотворило, — пояснила она. — Я назвала его жалким монстром и обещала поймать. Ему не понравилось, что я сдержала слово.

Глава 30

— Вы вернулись, — заметил Пеллача, когда Хенли зашла к нему в кабинет. — Как прошла встреча с Чансом Блейном?

— Он очень самодовольный, нервный и явно что-то скрывает, — сообщила Хенли.

— А с Оливером?

— Как ты сам думаешь, как могла пройти эта встреча? От него не больше пользы, чем от шоколадного чайника. Играет в свои глупые игры. Вот сегодняшний перл — он назвал свое пожизненное заключение в Белмарше судебной ошибкой и извращением правосудия.

— Старый избитый анекдот.

— Он отыгрался на Рамоутере. Рамоутер… хорошо с этим справился.

Она считала, что должна защитить Рамоутера.

— Значит, мы опять вернулись к отправной точке. Где сейчас Рамоутер?

— За своим письменным столом. Работает.

— А ты?

— Что я?

— Ты несколько лет не видела Оливера, а тут ты с ним встречаешься два раза за несколько дней.