Я был на рыбалке и шел в сторону Лейк-авеню от Драйвинг-Парк, и на углу… там стояла девушка, понимаете? Она сказала, что видела меня раньше, и предложила отойти в кусты. У меня в кармане не было и двух долларов, и я сказал: «Может быть, в выходные…»
Потом, в пятницу, около восьми часов утра, после того как мне заплатили, я пошел домой, переоделся, надел шорты. Я спустился к реке около девяти утра… побродил немного, потом поднялся около десяти или половины одиннадцатого, и девушка была на мосту. «Ну что, – говорит, – ты готов пойти в кусты?»
Я сказал, что да, готов. Она хотела тридцать, а у меня было всего двадцать пять. Мы устроились там, наверху, за YMCA… целуемся, занимаемся сексом, а за бассейном носятся дети. Она спрашивает:
– Что это за шум?
А там дерево упало, и ничего из-за него не видно. Я говорю:
– Мне надо одеться. И давай уходить отсюда.
Но она схватила меня за руку и говорит:
– Еще нет.
Понимаете? В общем, мы продолжили, а потом четыре или пять детей, которые там играли в волейбол или во что-то еще, подошли к дереву, и я попытался спрятать ее, прижав, насколько мог, к забору. И тогда что-то произошло. Пока я за детьми следил, она залезла в мой бумажник. Смотрю – а у нее все деньги в руке. Понимаете? Мне ведь только что заплатили.
Я ее схватил. Спрашиваю:
– Ты что делаешь?
Подумал, что она под кайфом или что-то в этом роде, и запаниковал. Она не кричала, не вопила, не вырывалась, не сопротивлялась.
Суббота 21 октября выдалась дождливой, облачной, слегка ветреной, с температурой ниже четырех градусов. Трое мужчин из Пенсильвании спускались по крутым склонам ущелья Дженеси, собираясь половить нерестящегося лосося. Троица пробралась по мелководью и через полосу камней к поросшему кустарником островку Сет-Грин и принялась собирать хворост для костра.
Неподалеку от хорошо проторенной тропы они нашли то, что полицейский позже описал как «кучу костей в одежде». Кости лежали около узкой тропинки в позе эмбриона, с согнутыми коленями, и были почти скрыты под пологом сорняков и кленовыми ветками. Оказалось, что это останки женщины. Ее джинсы были расстегнуты и спущены до бедер. Три пуловера скрывали верхнюю часть тела, включая сломанное ребро. Пара расшнурованных красновато-коричневых туфель на низком каблуке лежала под сорняками в нескольких футах от останков. Удостоверения личности и головы не было.
Скелет был доставлен в офис судмедэксперта, и полиция привлекла к поискам на маленьком острове двадцать пять разведчиков-скаутов и пять собак. Судмедэксперт сообщил, что женщине было от тридцати семи до сорока пяти лет, у нее была старая травма ребра, она перенесла гистерэктомию, а на обеих пятках у нее костные шпоры, «часто встречающиеся у проституток». Он также высказал обоснованное предположение, что она могла быть убита «ударами тупым предметом по телу».
Сотрудница тюрьмы округа Монро прочитала статью в «Таймс-юнион» и сообщила своему начальству, что в последнее время никто не видел одну из завсегдатаев тюрьмы, Дороти Килер, миниатюрную женщину, которая жила на пособие и деньги за сданные бутылки. Расспросы на улице подтвердили, что она пропала из виду примерно в конце июля. Знакомые из приюта для бездомных при церкви Святого Причастия сказали, что ее исчезновение не вызвало у них беспокойства; Дороти вряд ли могла стать жертвой убийства – она была подозрительной, недоверчивой к незнакомцам, настороженно относилась к мужчинам, страдала алкоголизмом и часто приходила в себя в больнице Дженеси на Александер-стрит.
Килер не числилась пропавшей без вести, и не было никакой возможности идентифицировать останки. Эта загадка была передана судебному антропологу вместе с пластиковым пакетом, содержащим кости, одежду, несколько прядей волос, образцы почвы и две банки с личинками и насекомыми.
Через шесть дней после последней находки один мальчик пролез через дыру в заборе за старым зданием YMCA в Мейплвуде, чтобы достать бейсбольный мяч. Район этот был смешанным, коммерческим и жилым, и граничил с участком, который облюбовали проститутки, проходящим параллельно ущелью Дженеси. Мальчик не удивился, обнаружив кучку мусора в разросшихся вдоль забора сорняках, но испытал потрясение, увидев человеческую ногу, торчащую из-под сплющенной картонной коробки. Он тут же побежал в полицию.
Пэтти Айвз лежала лицом вверх в черных брюках и толстом свитере в черную полоску. На ней не оказалось нижнего белья и носков, она была мертва уже несколько недель. Пропало золотое обручальное кольцо, которое она упорно отказывалась продавать. Грубая кожа на ее худом лице приобрела оттенок красного дерева, окончательно уничтожив слабое сходство с героиней «Красотки». Личинки съели большую часть ее плоти.
Судмедэксперт объяснил смерть «вероятной острой асфиксией», но признал, что это лишь предположение. Проныра Билли, сутенер, который годами избивал и накачивал наркотиками Сумасшедшую Пэтти, рыдал на допросе в полиции. Теперь ему предстояло вернуться к кражам со взломом. Рулить проститутками было проще.