Убийца сновидений

Голиков почувствовал себя окончательно дезориентированным. Бывший хозяин «Черной жемчужины» — он же торговец бриллиантами, он же отмеченный золотым «анхом» любитель кокаина, он же «слепое» орудие Герцога, — намекал на некую сделку, что прежде могло иметь место только в дурацком сне. Вот и приснилось, сказал себе Макс.

— Ладно, допустим. Как ты меня нашел?

— Вообще-то я не обязан тебе отвечать, но так и быть, в знак моего особого расположения… — Виктор снова бросил взгляд на Ирину. — Она предложила, она и нашла. Я только вытащил ее из больницы, дальше вела она. Между прочим, — он едва заметно зевнул, — у нее неплохо получается.

Максим ощутил какую-то тревожную мышиную возню в глубоком тылу своего сознания. Из этой бестолковой суеты ему наконец удалось соорудить вопрос:

— Может, ты и меня вытащил из больницы?

Виктор ухмыльнулся, наслаждаясь ситуацией и собственной ролью:

— Может быть. И что самое интересное, ты не узнаешь этого наверняка, пока… — Он подвесил подленькую театральную паузу.

— Пока что?

— Пока не сделаешь то, что я скажу. Надеюсь, ты нас не разочаруешь? — Очередной быстрый взгляд на Ирину. — А иначе зачем бы ей забираться в такую даль?

«Значит, в психушке она все-таки была, — подумал Макс с непонятным ему самому облегчением — ведь на самом деле это ничего не объясняло и тем более не упрощало. — Я видел ее там, и мне не показалось». На него повеяло холодом, как только он повторил про себя слова Савеловой: «Мы оживляли собственных призраков… а потом приводили их туда, где пытались спрятаться». Чертовски похоже на то, что якобы поведал Чинскому «человек из северных земель». А от советов «неспящего» уже было совсем недалеко до старой головоломки: кто кого считает призраком? Кто кому снится? И кто кого привел на этот перекресток? Но вслух Макс спросил про другое:

— Хочешь сказать, это нужно не столько тебе, сколько ей?

Виктор вздохнул, словно имел дело с безнадежным тупицей.

— Да нет, это нужно всем нам.

— Кому это — всем?

— Всем, кто еще видит сны, и всем, для кого они означают свободу.

— Ты имеешь в виду свободу умереть?

— В том числе, приятель, в том числе. А что, собственно, тут плохого? Далеко не каждый получает возможность выбрать смерть на свой вкус. И попробуй только пожаловаться, что я пытался лишить тебя этой привилегии.

— Может, перейдем к делу?

— Давно пора. Хочу тебя кое с кем познакомить, — барон повел рукой, словно предлагая по-новому взглянуть на свою дорогую красивую машину, но на самом деле демонстрируя пассажира, который до этого оставался невидимым на заднем сиденье. Этот «кое-кто» не прятался, просто был ростом не выше среднего восьмилетнего ребенка. А вообще-то выглядел лет на шестьдесят.

Карлик открыл дверцу и с трудом выбрался наружу. Никто и пальцем не пошевелил, чтобы ему помочь. Савелова явно считала свою скромную миссию выполненной. Карлик сделал несколько шагов. Он двигался, переваливаясь из стороны в сторону, и как будто не очень хорошо держался на сильно искривленных ножках.

— Позволь тебе представить, — продолжал Виктор не без иронических ноток в голосе, — Монки, большой специалист по гипнотрафику.

— И единственный в этом сегменте Календаря, ты забыл добавить, — проворчал Монки скрипучим голоском говорящей детской куклы. Голиков не мог взять в толк, откуда пришел к нему этот образ — не так уж часто в своей жизни он забавлялся с куклами и слышал, как они «разговаривают», — однако сравнение показалось ему довольно точным. Некое жестокое дитя казнило куклу путем четвертования, потом, правда, пыталось починить, используя конечности от кукол поменьше. И даже добилось определенного успеха. Не более. Проблемы с равновесием и несоразмерностью остались неустраненными.

— Ну вот, собственно, и все, — сказал Виктор. — Монки переправит тебя кое-куда.

— Зачем?

— Можешь рассматривать это как мой подарок или компенсацию за утраченные иллюзии. Заодно получаешь шанс изменить свою никчемную жизнь.

— А если я откажусь?

— Чертовски хороший вопрос. Если ты откажешься… — Виктор потер нос указательным пальцем — это был, наконец-то, знакомый Максу непроизвольный жест кокаиниста. — Я ничего тебе не сделаю. Отпущу с миром. Возвращайся в свою нору и сдохни в том дерьмовом городишке… Как он, кстати, называется?

— Не важно. Думаешь, ты все рассчитал, все учел, нашел правильные подходцы?

— Именно так я и думаю, приятель. Иначе не стоял бы здесь с тобой и не слушал, как ты попусту треплешь языком.