Убийца, ваш выход! Премьера

— Я это помню, — ответил Аллейн и посмотрел на Елену Гамильтон. — И пока все это происходило, мисс Гамильтон блистала на сцене перед огромным количеством свидетелей. Это все, что я хотел вам сказать. — Голос Аллейна потеплел. — Благодарю вас, леди и джентльмены. Вы свободны. Прошу каждого перед уходом зайти в артистическую и оставить свой адрес и номер телефона.

Заключительный аккорд

I

Аллейн посмотрел на подчиненных.

— Итак, дело сделано.

— Вы нас сильно удивили, шеф, — признался Фокс.

Бейли и Томпсон сидели, уставившись в пол.

Гибсон шумно вздохнул и вытер лоб ладонью.

Аллейн поймал взгляд констебля Лемпри.

— Вот вам, Майк, почти хрестоматийный пример, как не должен поступать ведущий расследование полицейский. Мотайте на ус.

— Конечно, сэр.

— И на что вы рассчитываете, шеф? — спросил Фокс. — Что он придет с повинной? Начнет все нагло отрицать? Попытается скрыться? Или что?

— Скрыться ему не удастся, — глухо проговорил Гибсон. — Здание оцеплено.

— Я сказал «попытается», Фред, — заметил Фокс.

— Если я заблуждаюсь, — пробормотал Аллейн, — то по крайней мере заблуждаюсь по-крупному. Монументально.

В коридоре послышался шум.

— Начинается, — сказал Аллейн.

В дверь постучали, и в артистическую вошел Перри Персиваль. Темное пальто, яркий шарф, желтые перчатки, зеленая шляпа.

— Вот, решил перед уходом узнать: я все еще под подозрением?

— На вашем месте я бы по этому поводу не волновался, сэр, — ответил Фокс. — Но оставьте мне свой адрес и номер телефона. Это формальность.

— Спасибо, мистер Персиваль, — произнес Аллейн после того, как Перри все продиктовал. — Спокойного вам сна.

Перри напряженно улыбнулся и направился к двери.

— Скоро все разойдутся по домам. Но ведь один из них убийца. Странно как-то. Ладно, позвольте откланяться.

Видимо, он в коридоре столкнулся с Габи Гейнсфорд. Было слышно ее восклицание и его раздраженное извинение. Она вошла в сопровождении Дарси. Он молча протянул листок с данными, своими и Габи. Вежливо попрощавшись, они вышли, держась за руки.

Следом появился Пул. Быстро оглядел комнату и посмотрел на Аллейна.

— Ваши действия мне непонятны, но в любом случае я намерен остаться в театре до конца. Вот только провожу Мартину — она живет в десяти минутах ходьбы отсюда — и вернусь. — Он на секунду замолк, затем добавил: — Мы обсудили это с Жаком Доре.

Аллейн ненадолго задумался.

— Что ж, я буду рад, если вы вернетесь.

Пул кивнул.

— Пойду пришлю к вам Елену. Она валится с ног от усталости.

— Пожалуйста.

Пул стремительно вышел. Вскоре дверь открыла примадонна.

Ее бархатный берет был надвинут на лоб и затенял глаза. Губы накрашены яркой помадой. Она протянула Фоксу листок с адресом и номером телефона и повернулась к Аллейну:

— Вы позволите, чтобы меня проводил Джеко? Думаю, он вам здесь не нужен.

Аллейн улыбнулся.

— Пожалуйста, я не возражаю.

Она протянула ему руку.

— Когда я снова обрету способность думать, то, наверное, пойму, насколько вы были добры и тактичны.

Она удалилась, и почти сразу же в артистическую вошла Мартина, продиктовала адрес и телефон и добавила:

— Мистер Доре поехал провожать мисс Гамильтон, но у него такой же адрес и телефон, как и у меня. Я снимаю комнату в доме, где он живет.

Взгляд Аллейна потеплел.

— До свидания, мисс Тарн, и удачи вам.

Ее миловидное лицо осветила улыбка.

— Большое вам спасибо.

После ее ухода в коридоре стало тихо.

Инспектор оглядел подчиненных.

— Идем?

Они направились за кулисы. Там горел свет, но на сцене царил полумрак, как и в тот день, когда Мартина впервые поднялась на нее. Пыльная лампочка освещала полку для корреспонденции, посредине которой белел конверт, явно оставленный недавно.

Письмо было адресовано инспектору Аллейну.

— Значит, вот он как решил поступить, — произнес инспектор и, взяв письмо, вывел всех на сцену.

Созданная Джеко декоративная винтовая лестница придавала интерьеру фантастический вид. У ее подножия были составлены стулья. В темноте выделялись контуры дивана.

Пока констебль Лемпри разбирался с распределительным щитом, полицейские осветили диван фонариками, лучи которых скрестились на смятой газете. Они осторожно двинулись к дивану, как будто там скрывался враг.

Аллейн приподнял газету, и лучи пяти фонариков остановились на лице доктора Разерфорда. Он был мертв.

п

Полицейские встали чуть поодаль, и Аллейн начал читать письмо вслух. Сцена теперь полностью осветилась. Письмо было написано на официальном бланке театра «Вулкан».

Кабинет администратора. 1.45 ночи.

Уважаемый мистер Аллейн!

Пишу на скорую руку, так что не обессудьте за некоторую бессвязность. Время поджимает, я все отчетливее слышу звяканье полицейских наручников.