Убийца, ваш выход! Премьера

Джейкоб Сейнт показал, что является владельцем театра, что погибший приходился ему племянником и что он виделся с ним перед спектаклем. Он признал, что перчатки его, вспомнил, что оставил их за кулисами, но не припомнил, где именно. Он побывал в комнате мисс Эмерелд, но, кажется, без перчаток. Вероятно, он положил их где-то на сцене. К удивлению Найджела, напряжение между Сейнтом и Сюрбонадье упомянуто не было. Лакея Минсинга не вызывали.

Итоговое выступление коронера было довольно пространным. Он затронул возможность самоубийства, но назвал ее маловероятной. Он аккуратно подталкивал присяжных к вердикту, который они и вынесли после двадцатиминутного отсутствия: убийство, совершенное невыясненным человеком людьми.

Выйдя из суда, Найджел зашагал за Аллейном. За ним шли Джанет Эмерелд и Сейнт. Он хотел нагнать Аллейна, но его опередила мисс Эмерелд, схватившая инспектора за руку.

— Инспектор Аллейн!

Аллейн остановился и посмотрел на нее.

— Это все вы! — Она говорила тихо, но неистово. — Это вы подсказали ему так со мной обращаться. Почему меня выбрали мишенью подозрений и оскорблений? Почему так легко отделался Феликс Гарденер?

Почему он не арестован? Это он стрелял в Артура. Позор! — В ее голосе появились истерические нотки. Проходившие мимо оглядывались и даже останавливались.

— Джанет! — прикрикнул на нее Сейнт. — Вы с ума сошли? Прекратите!

Она повернулась и напустилась на Сейнта. После рыданий, от которых волосы вставали дыбом, она позволила ее увести.

Аллейн проводил ее задумчивым взглядом.

— Она не сумасшедшая, мистер Сейнт, — пробормотал он. — Не думаю, что Изумруд безумен. Скорее это злоба на грани отчаяния.

И, не замечая Найджела, он свернул за ними.

Со Слоун-стрит в Скотленд-Ярд

Вторую половину дня Найджел посвятил отчету о коронерском, дознании. Он был сильно озадачен количеством новых сведений. Коронер ловко прошелся по тяжбе Джейкоба Сейнта о клевете, совершенно не упомянул опьянения Сюрбонадье, зато много раз совал нос в гримерную Стефани Вон. Присяжные, проявив редкое послушание, не рвались задавать свои собственные вопросы. Старшина жюри, подобно Слоненку из сказки, казалось, готов был протрубить: «Для меня все это сложновато…» Найджел полагал, что, удалившись для короткого обсуждения, присяжные не отвергли возможность самоубийства, но не стали на ней задерживаться и решили, что все слишком сложно, поэтому ограничились решением попроще. Он чувствовал, что Аллейн доволен, и в очередной раз пересмотрел свое собственное отношение к делу.

Как теперь выяснилось, раньше он считал убийцей Сейнта. Однако у того было самое лучшее алиби. Он сидел в зале один, но Блэр клялся, что не видел, чтобы владелец «Единорога» возвращался на сцену в антрактах. Он, конечно, мог бы покинуть свою ложу, когда погас свет. В этой связи Найджела посетила любопытная идея. Предположим, Джейкоб Сейнт воспользовался темнотой, чтобы покинуть свою ложу и через дверцу авансцены попасть на подмостки. После того как этой дверцей воспользовались Стейвли и Найджел, ее заперли, но Сейнту не составило бы труда завладеть ключами от нее. Свет еще горит, Сейнт восседает в ложе, на виду у всей публики. Потом — полное затемнение. Сейнт покидает ложу, проскальзывает в дверцу, которую он мог заранее отпереть, идет прямиком к столу, сталкиваясь по пути с Гарденером, выдвигает ящики и заменяет муляжи боевыми патронами. Свет загорается — и все опять видят Сейнта в ложе «Единорога»!

Очень довольный собой, Найджел позвонил в Скотленд-Ярд. Аллейн отсутствовал, но на 4 часа назначил встречу. Найджел передал, что придет в 4.30.

От нетерпения ему не сиделось на месте. Его распирало от новой версии. Подумав о Феликсе Гарденере, он решил отправиться на Слоун-стрит и поговорить с ним. Звонить ему он не стал. Если Феликса не окажется дома, он дойдет пешком до Найтсбриджа и оттуда поедет в Скотленд-Ярд на автобусе. Ему было пора размяться.

Слоун-сквер, остановка между Итонией и Челси, имела солнечный и дружелюбный вид. Найджел купил гвоздику для петлицы, отправил своей Анджеле глупую телеграмму и пружинисто зашагал дальше. Слоун-стрит, знающая себе цену и всегда немного скучающая, на сей раз пребывала в деловом настроении. Найджел чуть не перешел на бег; еще немного — и он принялся бы насвистывать и вращать тросточкой. Он весело глянул на потрепанного господина, рассматривающего витрину мебельного магазина. Окна Гарденера на втором этаже были открыты. Поболтав со швейцаром и отказавшись от лифта, Найджел взбежал по застеленной толстым ковром лестнице, перепрыгивая через две ступеньки.

Дверь квартиры оказалась открыта, и Найджел, не звоня, миновал маленький холл. Прежде чем войти в гостиную, он собирался окликнуть хозяина, и уже набрал в легкие воздуху, как вдруг из гостиной донесся женский крик:

— Если я это сделала, то только ради тебя, Феликс! Он был твоим заклятым врагом!

Услышал Найджел и медленный ответ Гарденера:

— Я тебе не верю. Не верю!

Женщина расхохоталась.