Убик

В Цюрихе, на краю аэропорта, их ожидал вертолет на солнечных батареях с надписью на борту: «Мораторий Любимых Собратьев». Рядом с вертолетом стоял похожий на жука человек, одетый в твидовый костюм, удобные спортивные мокасины, клетчатый шарф и пурпурную шляпу. Как только Джо спустился на гладкую поверхность аэропорта, владелец моратория подбежал к нему мелкими шажками, протягивая руку в перчатке.

— Судя по всему, путешествие оказалось для вас несчастливым, — произнес фон Фогельзанг, обмениваясь с Джо вялым рукопожатием. — Мои люди могут войти на корабль и начать?..

— Да, — ответил Джо. — Поднимитесь и заберите его.

Засунув руки в карманы, сгорбленный и поникший, он потащился в сторону кафе.

«С этого момента все пойдет на лад, — убеждал он себя. — Мы вернулись на Землю. Нам повезло: Холлис не уничтожил нас. Операция на Луне — ловушка, в которую мы попали. И вообще, весь кошмар уже позади».

— С вас пять центов, — произнесла дверь, ведущая в кафе.

Джо подождал, пока мимо него пройдет пара влюбленных с цветами, ловко прошмыгнул за ними и уселся за свободный столик.

— Принесите кофе, — сказал он, изучив меню.

— Со сливками или с сахаром? — спросил громкоговоритель, соединенный с аппаратурой, управляющей кафе.

— И с тем и с другим.

Из маленького окошка появились чашка кофе, два бумажных кулечка с сахаром, сливки в посудине, напоминающей пробирку, и остановились прямо перед носом Джо.

— С вас один международный поскред, — проскрипел громкоговоритель.

— Запишите на счет господина Рансайтера, президента «Корпорации Рансайтера» из Нью-Йорка, — потребовал Джо.

— Пожалуйста, вложите соответствующую кредитную карточку, — произнес громкоговоритель.

— Мне уже шесть лет не разрешают пользоваться кредитной карточкой, — сказал Джо. — Я еще оплачиваю кредиты, которые…

— С вас один поскред, — твердил громкоговоритель. Из него послышалось зловещее тиканье. — В противном случае — через десять секунд я сообщу в полицию.

Джо бросил монету, тиканье прекратилось.

— Нам не нужны такие клиенты, — констатировал громкоговоритель.

— Когда-нибудь, — сказал с отчаянием Джо, — такие люди, как я, восстанут и ограничат ваши возможности, поставив крест на тирании гомеостатических машин. Вернутся времена, когда лучшими человеческими качествами считались сердечность и сочувствие. Тогда такой человек, как я, прошедший через тяжелые испытания и действительно нуждающийся в чашке горячего кофе для поддержания нормальной работоспособности в ситуациях, требующих от него активной деятельности, получит кофе, несмотря на то, есть у него поскред или нет. — Он поднес миниатюрную посудинкусо сливками ко рту и тотчас поставил ее обратно. — Кроме того, сливки или молоко, поданные вами, прокисшие.

Громкоговоритель молчал.

— Вы ничего не хотите предпринять в связи с этим? — полюбопытствовал Джо. — Вы много говорили, когда речь шла о деньгах.

Платная дверь открылась, и вошел Эл Хэммонд. Он приблизился к Джо и сел рядом.

— Работники моратория уже перенесли Рансайтера в вертолет, приготовились к полету и интересуются, летишь ли ты с ними.

— Ты посмотри на эти сливки, — сказал Джо, поднимая стаканчик; они осаждались твердыми комочками на стенках. — Вот, что ты получаешь за один поскред в одном из современнейших, технически наиболее развитых городов мира. Я не выйду отсюда до тех пор, пока мне не вернут деньги или не доставят свежие сливки.

Эл Хэммонд положил руку на плечо Джо и внимательно посмотрел на него.

— В чем дело, Джо?

— Сначала моя сигарета, — недоумевал Джо, — затем недействительная уже два года телефонная книга. А сейчас мне подают скисшие сливки недельной давности. Я ничего не понимаю, Эл.

— Выпей кофе без молока, — предложил Эл, — и иди к вертолету. Нужно перевезти Рансайтера в мораторий-. Остальные останутся на корабле до твоего возвращения. А потом поедем в ближайшее отделение Товарищества и составим полный отчет.

Джо поднял стаканчик и удостоверился, что кофе холодный, густой и несвежий, а на его поверхности плавает пористая плесень. Он с отвращением отставил чашку. «В чем дело? — подумал Джо. — Что со мной происходит?»

Внезапно отвращение сменилось странным, необъяснимым страхом.

— Идем же, Джо. — Эл крепко взял его за плечо. — Забудь ты кофе — это несущественно. Главное сейчас — отвезти Рансайтера до…

— Знаешь, кто дал мне этот поскред? — спросил его Джо. — Пэт Конли. И я сразу же поступил с ним, как обычно делаю с деньгами: выбросил на ветер. Отдал за чашку сваренного в прошлом году кофе. — Под тяжестью ладони Эла Хэммонда он сдвинулся с места. — Может, ты поедешь со мной? Мне нужны помощь и поддержка, особенно во время разговора с Эллой. Что ей говорить? Обвинить Рансайтера? Напомнить, что именно он решил лететь на Луну? Это ведь правда. Или придумать что-нибудь другое, например: корабль потерпел аварию, либо он умер собственной смертью?

— Но ведь Рансайтера в конце концов к ней подключат, — сказал Хэммонд, — и он скажет правду. Поэтому ничего не придумывай.

Они вышли из кафе и направились к вертолету Моратория Любимых Собратьев.