Убить фейри

Мера слышала о жертвоприношениях. Только члены королевской семьи имели разрешение требовать их, но на самом деле мало кто это делал. Как однажды сказал профессор Керентер: «Мы не дикари, дорогая».

Значит, ее мать была дикаркой?

Мера остановилась, наблюдая, как тело человека начинает биться в судорогах. Ужас прорвался сквозь чары, и он протянул к ней свободную руку, молча умоляя сохранить ему жизнь.

Она должна ненавидеть сухопутных людей. Они выслеживали и изгоняли сирен с их законного места на суше. Атлантида раньше была разделена на два города: один на суше, а другой в море.

Теперь остался только в море.

Мать яростно ненавидела людей, и этого же ждали от Меры, но этот человек невиновен. Он жил на острове, и его нога никогда не ступала на континент. Кроме того, королева Ариэлла многое ненавидела в этом мире, и не всё ненавистное ей заслуживало ее гнева. Мера была лучшим доказательством.

Мера сомневалась, что заслужила безграничный гнев матери.

Этот человек не встретит свой конец в пылу битвы и не умрет от старости, что по словам профессора Керентера было двумя «лучшими путями». Он умрет, став пищей, как и акулы, рыба и киты, которыми сирены питались.

Но была ли какая-то разница между ними?

Мясо есть мясо. И все же то, что собиралась сделать ее мать, казалось… неправильным. Настолько неправильным, что в мгновение ока Мера призвала воду, позволив магии течь по ее венам.

Она не осознавала, что делает, но они с океаном стали одним целым и были сильны и свободны. Мера двигала руками, приказывая воде образовать водоворот, который вытолкнул человека на поверхность.

Королева Ариэлла не ожидала этого, поэтому не смогла остановить водоворот, который уже поднял человека и вернул на его остров.

— Что ты наделала, слабачка? — спросила ее мать сквозь зубы.

Все мужество Меры исчезло в мгновение ока, и, судя по ярости на лице королевы, она может умереть сегодня.

Мать не дала ей времени объясниться или умолять о пощаде. Она выстрелила в нее жутью, и кровь Меры забурлила в венах. Она корчилась под собственной кожей, ее тянуло в разные стороны изнутри наружу.

Она не могла нормально дышать, боль была такой сильной, что едва могла оставаться в сознании. — Мамочка, не надо! — закричала она.

Внезапно боль утихла, и Мера большими глотками пропускала воду через жабры.

— В следующий раз, когда ты назовешь меня «мамочкой», я убью тебя. — Королева подплыла ближе к Мере. — Тебе повезло, что сегодня я хочу запачкать руки.

Схватив Меру за шею, она ударила ее кулаком в лицо. Океан закружился вокруг нее, и Мера едва смогла почувствовать последующие удары.

Затем мать ударила ее коленом в живот, и Мера согнулась пополам. Следующий удар пришелся ей в позвоночник, затем снова в лицо.

Хрупкое тело Меры скоро сломается, но она приветствовала смерть. Больше не будет никаких бесконечных избиений, никаких гневных и презрительных взглядов.

Просто тишина.

Острые когти вонзились в грудь Меры, когда тьма поползла перед глазами. Королева продолжала бить кулаками и царапаться, пока Мера больше не перестала чувствовать удары.

Мать собиралась ее убить.

Нет, мать уже убила ее.

А потом все погрузилось во тьму.

Мера очнулась в пещере профессора Керентера. Она лежала в нише, высеченной в каменной стене его гостиной. Светящиеся желтые водоросли, приклеенные к потолку, тускло освещали пространство. Это напомнило Мере звездное небо.

Профессор ухаживал за ее ранами, превращая магию воды в сверкающие голубые полосы света, которые проникали в ее порезы и ушибы.

Ее крошечное тело больше не болело, видимо, он заглушил ее боль.

— Профессор? — Мера моргала, пытаясь сориентироваться. — Что случилось? Где мама?

Старый профессор нежно положил руку ей на лоб. И Мера смогла расслабиться на гладкой каменной поверхности.

Его седые волосы были собраны в тугой пучок на затылке, как напоминание о его службе в армии, тогда все солдаты носили такую прическу. Он также надевал неудобную чешуйчатую одежду, которую мать называла штанами, кобальтовые чешуйки соответствовали оттенку его кожи.

— Никогда больше не бросай вызов королеве, Мера, — тихо взмолился он, направляя в нее магию воды. — Обещай мне.

— Но она собиралась убить того человека.

— Она убивает ради развлечения. Она убивает из чувства голода. Она убивает и убивает. — Его руки дрожали, когда он обхватил ее щеки. — Не повторяй ошибку своих братьев и сестер. Не бросай ей вызов, малышка. Я не могу потерять и тебя тоже.

— У меня были братья и сестры? — ахнула Мера.

— Сейчас это не имеет значения. Они в прошлом.

Мера хотела задать миллион вопросов, но профессор ее остановил.

— Знание о них не вернет их. Они ушли навсегда. Ты пойдешь по их пути, если продолжишь бросать ей вызов.

— Но вы научили меня бороться за то, что правильно, — возразила она, чувствуя, как магия возвращает ей силы. — То, что сделала мама, было неправильно.

Он с печалью посмотрел на нее. — Ты не можешь пойти против нее, Мера. Ты недостаточно сильна.

Она проглотила горький привкус в горле. — Это нечестно.

— Это правда.

Скрестив руки на груди, она села. Профессор перестал посылать в нее магию и ждал.