Убить фейри

— Потому что все это принадлежит нам! — Она продолжала плыть, наступая на Меру. — Вода и суша — это дар Посейдона нам, а не им! Поверхность принадлежит нам, и мы должны вернуть ее! — Безумие затопило зеленые глаза-бусинки ее матери, такие же глаза унаследовала Мера. Королева ударила ее по левой щеке с такой силой, что у Меры заныли кости. — Не задавай мне больше вопросов, или, клянусь тебе, это будет последнее в твоей жизни.

— Но…

— Уходи. — Она махнула рукой, отпуская ее. — Уходи, пока я не прикончила тебя.

И Мера бы это сделала. Она действительно бы это сделала.

Она потеряла счет избиениям до потери сознания, и только один атлантиец проявил милосердие.

Профессор Керрентер.

— Ты не должна выступать против своей матери, принцесса, — сказал он позже в тот же день, втирая смесь из грязи и водорослей в ее раны. — Она хочет войны, и она ее получит.

— Она убивает нас. — Мера поморщилась, когда смесь обожгла порезы.

Голубые струйки света стекали с рук профессора на ее синяки, заглушая боль. — Солдаты добровольно вызвались выполнить это задание. — Он закончил лечить ее и обернул полоску водорослей вокруг груди Меры. — Вот так. Отдохни полдня и будешь как новенькая, малышка.

Мера покачала головой, выглянув в круглое окно пещеры профессора Керентера. — Что произойдет, когда у нее закончатся солдаты?

— Твоя мать умная. — Он положил тяжелую руку ей на плечо. — Реальный вопрос в том, что произойдет, когда у нее закончатся расходные солдаты?

— Я молюсь Посейдону, чтобы этот день никогда не настал.

Профессор Керентер печально улыбнулся. — Во всех семи морях недостаточно молитв, чтобы утолить жажду крови королевы, моя дорогая принцесса.

*** Атриум был закончен в рекордно короткие сроки.

Скамьи из известняка стояли друг на друге, образуя полукруг, обращенный к океану впереди. Невидимый вход в запретную зону.

Скамьи были забиты сиренами, которые наблюдали либо со страхом, либо с предвкушением. Мера не могла сказать, сколько из них поддерживали действия ее матери, а сколько не одобряли, но к ее ужасу очень многие считали массовые убийства необходимым злом для прогресса.

Больше всего Мера презирала тех атлантов, которые восхищались королевой и прогрессом, который она принесла морю, но игнорировали цену.

Королева Ариэлла поднялась со своего места, плавая перед аудиторией. Внизу солдаты окружили толпу сирен плотным кольцом.

— Сирены Атлантиды, — голос королевы эхом разносился по всему атриуму, усиленный маленьким устройством, прикрепленным к уголку ее рта. — Мы собрались здесь сегодня, чтобы почтить жертву наших братьев и сестер!

Солдаты подтолкнули толпу в круге вперед, к запретной зоне. Водоворот последовал за ними, проносясь над головами узников и не давая им сбежать.

Магия воды была базовым навыком для каждой сирены, но способности солдат явно перевешивали способности гражданских, которые вот-вот встретят свой конец.

В группе были обычные рыбаки и строители, учителя и ткачихи, не имевшие боевого опыта.

Королева Ариэлла подняла серебряный трезубец, и все замолчали. Даже обреченные прекратили сопротивляться.

— Пусть Посейдон найдет вас в день Рагнарека, братья и сестры. Пусть он призовет вас на свою сторону за вашу храбрость! — Она опустила трезубец.

Мать Белинды Тайдеридер возглавляла толпу узников. Мера знала ее, потому что часто обедала в доме своей подруги и ночевала там, пока они готовились к тестам.

Салина была такой же красивой, как и ее дочь. У них одинаковые песочного цвета волосы и розоватый оттенок кожи, те же ярко-фиолетовые глаза.

Мать Белинды всегда была добра к Мере. И Мера всегда завидовала Белинде, не из-за ее большой груди, не из-за внимания, которое та получала от каждого мальчика в школе, а из-за того, что у нее заботливая, любящая мать, которая болела за нее на школьных спортивных мероприятиях и поддерживала во всех ее начинаниях. Мать, которая обнимала свою дочь и говорила ей, что любит ее.

Во рту у Меры появился горький привкус, и она лихорадочно искала глазами свою лучшую подругу, надеясь и молясь, чтобы ее не было в толпе обреченных вместе с Салиной.

К счастью, Белинды там не оказалось. Однако она сидела на скамейке внизу, вынужденная наблюдать за смертью матери.

Белинда дрожала всем телом. Она так сильно вцепилась в поручни скамьи, что под ее пальцами по известняку пошли крошечные трещинки.

Пульс Меры застучал в висках, когда она увидела, как Салина вошла в запретную зону.

Вместо того чтобы попытаться уплыть или оказать какое-либо сопротивление, она повернулась лицом к солдатам. Затем посмотрела на королеву в последнем акте неповиновения.

Мера задумалась, почему выбрали именно этих атлантийцев. Были ли они помехой для ее матери? Принадлежали ли к сопротивлению, бросившему вызов правлению Ариэллы?

Салина Тайдеридер продолжала смотреть на королеву, когда пурпурно-черная ржавчина начала разъедать ее кожу, она проклинала ее взглядом и без слов называла ее прозвищем, которые все произносили шепотом на улицах Атлантиды.

Безумная королева.

Салина не закричала, даже когда ржавчина разъела ее руки и ноги. Она просто смотрела.