Убить футболиста

— Чего вылупилась? Живо раздевайся!

И женщина покорно стала снимать с себя одежду. Фантик вновь перевел взгляд на Кадилина:

— Ладно, не ссы, я сегодня добрый. Можешь остаться до завтра, тем более что скоро дорога сюда тебе будет заказана. Твой Яша переедет на другую хату. А эту мы используем по своему усмотрению. — И Фантик сопроводил свои слова громким смехом.

Кадилин глядел в его наглое лицо и в течение нескольких секунд боролся с искушением вмазать по нему кулаком. Однако он сумел побороть это чувство, справедливо посчитав, что такой поступок только усложнит его и без того тяжелое положение.

Между тем женщина скинула с себя всю одежду и теперь стояла совершенно обнаженная, прикрывая одной рукой грудь, а другой — низ живота. Фантик, не обращая больше внимании на Кадилина, подошел к ней и, грубо схватив за плечи, заставил повернуться к нему спиной и нагнуться. Затем он стал расстегивать пуговицы на ширинке, при этом он пару раз ругнулся матом.

— Расслабься, дура! — прорычал он женщине. — И ноги раздвинь шире!

Женщина безропотно исполнила его команду. Через секунду Фантик блаженно запыхтел и усердно заработал бедрами.

Чтобы не видеть того, что будет дальше, Кадилин ушел на кухню и закрыл дверь. Однако полностью изолировать себя от происходящего ему не удалось — то, что Фантик проделывал с женщиной в комнате, было понятно по отдельным репликам и надрывным всхлипам. И в течение нескольких минут Кадилин вынужден был слушать всю эту какофонию. Наконец в комнате угомонились, а еще через пару минут в кухню зашел и сам Фантик. С его лица спало напряжение, и он, улыбаясь, скалил зубы.

— Ты здесь случайно не дрочишь? — спросил он у Кадилина и сопроводил свою шутку лошадиным ржанием. — А то могу уступить бабу. Хороша телка, особенно сзади. Ну, чего молчишь?

— Спасибо, обойдусь, — ответил Кадилин.

— Ну и правильно. Я бы тебе все равно ее не дал. Ты ведь раньше за «Спартак» играл? А я «спартачей» на дух не переношу.

Фантик подошел к холодильнику, открыл дверцу, но убедившись, что тот пуст, со всей злости стукнул по нему кулаком.

— Блин, даже выпить в этой ебаной халупе нечего. Нет, уроды, вас надо либо уничтожать, либо дрючить до посинения. Передашь одноногому, чтобы завтра с утра готовился к переезду. Я зайду часам к девяти. Ты меня понял?

Кадилин кивнул. После этого Фантик покинул кухню, а еще через минуту футболист услышал, как с шумом захлопнулась входная дверь. Вернувшись в комнату, он упал на диван и уже через минуту спал тревожным сном человека, привыкшего просыпаться при малейшем подозрительном шуме.

Как ни странно, но в течение последующих семи часов в квартиру одноногого Яши больше никто не ломился. И только в первом часу ночи в дверь наконец позвонили, и Кадилин по характерному звонку узнал, что за дверью томится его приятель. Несмотря на то что виделись они всего несколько дней назад, их новая встреча была теплой. Они обнялись на пороге и простояли в такой позе несколько секунд. Затем они прошли в квартиру, где Яша бросил свой костыль в угол, а сам опустился на диван. Кадилину, за неимением стула, пришлось примостить свою задницу на краешке стола.

— Как я рад, Серега, что ты вернулся, — расплываясь в улыбке, сказал Яша. — Ты давно здесь? Почему не подошел к вокзалу? Хотя правильно сделал — я сегодня работал в другом месте, а потом почти полдня сидел у Мишки Цума-на. А я ведь о тебе сегодня вспоминал. Утром на работу собирался и думал: вдруг сегодня Серега придет? И надо же — угадал. Ты бы не уходил от меня больше, а?

— Яша, ты же знаешь, почему я не могу здесь жить постоянно. Твои хозяева меня буквально достали. Кстати, сегодня приходил Фантик и сообщил плохую новость. Кажется, завтра тебя перевезут на другую квартиру.

После этих слов улыбка сползла с лица инвалида и он откровенно загрустил. Несмотря на то что неожиданной эту новость назвать было нельзя — Яша втайне давно готовился к такому повороту событий, — однако, когда он услышал от Кадилина о конкретных сроках переезда, его это ошеломило. Видя, что приятель загрустил, Кадилин, как мог, попытался его успокоить.

— Переезд, конечно, дело скверное, но раньше времени все же отчаиваться не стоит. Ты хотя бы знаешь, где тебе предстоит жить?

— В какой-то коммуналке у Рижского вокзала.

— Если коммуналка, значит, жить будешь не один. И то не плохо — все же в коллективе.

— Уж больно коллектив убогий, — с тоской в голосе изрек Яша.

Чувствуя, что уговорами друга не расшевелить, Кадилин решил прибегнуть к самому испытанному способу. Вытащив из кармана мятые купюры, он показал их Яше и сказал:

— Давай зальем тоску водярой.

При виде денег лицо инвалида мгновенно преобразилось — по губам вновь забегала улыбка, глаза заблестели.

— Откуда бабки?

— Дочь дала. Правда, наказала не пить, но ради такого случая придется нарушить данное ей слово. Ну как, я сбегаю?

Яша утвердительно кивнул. Кадилин же только этого и ждал. Он соскочил со стола, накинул на плечи пиджак, лежавший на спинке дивана, и отправился за бутылкой.