Убить Гитлера

Пересечение двух улиц. Напротив – четырёхэтажное угловое здание. Очень красивое. Кажется, этот стиль называется новой готикой. На углу – вход вовнутрь. Похоже, там магазины. Вывеску рассмотреть не удаётся. Следующее здание чуть иное, штукатурка частично бежевая. Ещё пара зданий – и улица кончается, возможно, там ещё перекрёсток, не видно. Нет асфальта, его заменяет булыжник.

Сергей крутит головой. Небольшая улица, с одной стороны постройки, с другой – парк. Надо напрячь память.

Есть! Штельцхамерштрассе! Вторая улица, которая видна лишь частично – Ландштрассе. По Ландштрассе они прогуливались в XXI веке. И на Ландштрассе находится почта. Молодцы, австрийцы! Воспоминание, что почта не меняла адрес почти два века, придало ему уверенности.

О том, что будет зуд по всему телу, предупреждали. Поэтому первый час давался на то, чтобы прийти в себя. Ничего не поделаешь. Предупреждали, что будет хотеться пить. Так оно и есть! Стоило только вспомнить об этом, как Сергею захотелось пить. Но надо терпеть. Предупредили – как бы прекрасно он себя не чувствовал – первые пятнадцать минут не вставать.

Легко сказать – пятнадцать минут. Часов на руках нет. Историки говорили, что у Кубейки при себе были часы. Наверное, карманные. Нужно будет проверить содержимое карманов.

Руки совсем другие. Сергей внимательно смотрел их. То есть руки Карела Кубейки. Толстые, мясистые пальцы. Грубая, натруженная кожа. Плохо вымытые. Или та грязь каретных дел мастера, коим был Карел, уже более не отмывается? Сергей-Карел стал потихонечку обшаривать карманы.

В правом кармане пальто оказалась квитанция. Карман, кстати, непривычно глубокий. Ага, он сдал багаж в камеру хранения на вокзале. Собирался забрать его до 10 часов вечера – так помечено в квитанции. Несколько монеток. Две с половиной кроны. Замечательно, это гораздо больше, чем надо на бутылку воды в ближайшем кафе или ресторане. Нащупал кошелёк в кармане брюк. Хорошо, потом проверю, сколько в кошельке денег – не делать же это посреди улицы, то есть сквера. Под пальто пиджак, в боковом кармане прощупывается бумажник. Проверить тогда, когда никто не будет видеть. Ещё один пункт к списку дел на ближайший час.

Часы нашлись в специальном кармашке пальто. Часы на цепочке, пристёгнутой к внутренней пуговице. Достал, нажал на кнопку, чтобы открылась крышечка. Первый раз Сергей держал в руках карманные часы с крышечкой, ранее лишь в кино видел. Белый циферблат с римскими цифрами. Сейчас 10 часов 42 минуты. Он прибыл сюда 6–7 минут назад, значит назад он возвращается до семи с четвертью. Максимальное время пребывания в 1905 году – восемь часов и 37 минут. Но всегда нужно быть готовым к аварийному возвращению – такое может случиться в любой момент.

Тело продолжало чесаться и зудеть. Зуд был неравномерным, то отпускало, то схватывало с новой силой, и тогда приходилось закрывать глаза. Но было велено, а может просто рекомендовано, первые 15–20 минут сидеть и ждать. И Сергей сидел, время от времени вытаскивая часы.

Ровно в 11 он встал и направился к Ландштрассе. Идти было тяжело, чужие ноги плохо слушались, казалось, что он на костылях или на ходулях. Ещё сложнее оказалось перейти улицу – именно в тот, момент, когда он собирался это сделать, по улице промчались два всадника на гнедых лошадях. А потом проехала запряжённая парой лошадей карета. Что ж, и здесь нужно быть осмотрительным.

Через сотню метров он увидел трактир, или как там оно называлось. Вход в трактир был ниже уровня тротуара – три ступеньки вниз. Заскочил. Четыре небольших столика. Всего один посетитель с кружкой пива. Официант – маленького роста мужчина, бросился к нему.

– Чего желает господин?

– Пить, – Сергей бросился к ближайшему столику и плюхнулся на стул. Не свои ноги подкашивались.

Вернулся официант с большой кружкой пива. Сергей испугано глянул на пиво. Можно ли в такой ситуации? Но мучившая его жажда не оставляла места для размышлений. Он сделал большой глоток, буквально втянув в себя чуть ли не треть кружки.

Стало легче. Даже зуд уменьшился. Далее Сергей пил пиво небольшими глотками. Когда кружка закончилась, подозвал официанта и попросил бутерброд и стакан воды.

– Минеральной?

Сергей кивнул. Вскоре перед ним стояла тарелочка с двумя бутербродами с салом и стакан.

Бутерброды были невкусные. Или, по крайней мере, непривычного вкуса. И вода имела странный привкус. Может быть это связано с физиологическими изменениями при переходе в другое тело?

Сергей ещё раз подозвал официанта. Возможно, здесь просто кладут деньги на стол, но он не знал цен. Ладно, они прекрасно видят, что он иностранец, скорее всего догадываются, что чех. Не грех спросить. И, заодно, узнать – где туалет.