Убить Гитлера

– Сомневаюсь, что эрцгерцог примет ваши сожаления. У него было некоторое недомогание, потому он и зашёл в госпиталь в сопровождении собственной медсестры. Вы же превратили небольшое недомогание в серьёзную болезнь.

– Он до сих пор в больнице?

– Нет, его перевезли вчера в родовое имение Вёринг на окраине Вены, туда же вызваны лучшие медики. Нападение на Его Императорское высочество будет вашим основным делом. Куда вы так торопились – не помните?

Теперь следователь сделал паузу, предлагаю Сергею сказать хоть что-то. Не дождавшись, продолжил.

– Я предполагаю, что торопился уехать. За день до этого ты убил паренька по имени Адольф Гитлер, и торопился исчезнуть. Но на вокзале тебе внезапно стало плохо и всё пошло наперекос. Если бы не тот нелепый обморок, да ещё и рвота – то ищи-свищи – к тому моменту, когда прояснилось, что речь идёт об убийстве – ты бы уже был в Баварии. А может в Саксонии – кто тебя знает. Пославшие тебя где-то прокололись по-крупному.

– Меня никто не посылал, – выпалил Сергей. И тут же пожалел. Получилось по поговорке – «на воре шапка горит».

– Верю. Охотно верю. Сегодня я верю каждому твоему слову. Верю даже, что ты и есть Карел Кубейка. Хотя очень странно и необычно – какой-то рядовой каретник в полминуты вырубил умелыми приёмами двух здоровых мужчин. Такое ощущение, что каретник где-то обучался мастерству рукопашного боя. А за день до этого и того хуже – зарезал шестнадцатилетнего паренька. Да как зарезал! Не менее четверти часа шёл рядом с ним, наверное, ещё и разговаривал. Никаких следов драки. Просто увидел, что место пустынное – и зарезал. Четыре удара ножом. Три из них – смертельные. Зарезать таким образом – ой как не просто! Я уже два десятка лет подобными делами занимаюсь, знаю, как и когда убивают. Одно с другим сочетается. Тот, кто может хладнокровно и профессионально зарезать шестнадцатилетнего паренька, в состоянии справится с парой полицейских. Так кто ты по национальности?

– Чех. Я уже говорил. Просто у меня потеря памяти.

– Тому, что потерял память – верю. Люди часто теряют память. В жизни бывает много событий, о которых не хочется помнить. Но вот тому, что ты чех – не верю. Очень любопытно, как ты сумел настолько изменить свою внешность, что госпожа Кубйка тебя за мужа приняла. Правда, сразу сказала – внешне похож идеально, но какой-то чужой. Ладно, не моё это дело, завтра медикам расскажешь, где это тебе операцию подобную сделали? Одно знаю – не в Австрии. У нас таких специалистов нет. Ты, кстати, какие ещё языки знаешь? Кроме немецкого?

– Никакие.

Шварц развёл руками.

– Не заставляй меня сомневаться в правдивости твоих слов. По-немецки ты говоришь чудесно. Даже баварский акцент легко узнаётся. Но говоришь как то иначе, чем говорят в Баварии. Какой-то ещё акцент примешался. Сдаётся, что акцент связан с твоим настоящим родным языком. Русским.

Сергей сжался в комок. Только бы Шварц не заметил.

Следователь некоторое время молчал. Словно давал возможность подследственному прийти в себя.

– В полиции Линца работает капитан Бренер. Умнейший человек. И очень решительный. Он быстро размножил твою фотографию и отправил десятки полицейских – всех, кого сумел, на проверку магазинов, кафе, прочих публичных мест. И не зря. Служащий на почте опознал тебя по фотографии. И не просто опознал, но и вспомнил, что 16-го числа, в день убийства, ты был на почте, написал и отправил в Россию три письма. Почтовый служащий допустил оплошность, и не отправил в тот день эти письма. Так что они попали к нам. Читаю первое письмо – и глазам своим не верю – автор, оказывается не каретник, а доктор! Бывал на лекциях уважаемого профессора медицины Петербургского университета, и не просто бывал, а обсуждал с ним злободневные вопросы. Далее шёл такой текст, что мне пришлось обращаться к помощи университетских профессоров! Они в один голос сказали – текст писал специалист! Открываю второе письмо – и ещё меньше верю своим глазам! Автор, оказывается – геолог. Был помощником известного учёного в геологических изысканиях, кои описывает с профессиональной подробностью. Сверх того, зачем-то сообщает, что он сейчас находится по дороге в Дормштат. Ну а после третьего письма я сказал себе – отныне я буду верить каждому слову этого человека. Деловое письмо, касающееся какого-то странного производства фейерверков. Неожиданно для нынешней России, согласитесь. Только что войну Японии проиграли, в стране революционеры творят безобразие, а тут о фейерверках беспокоятся. Не поверите, в субботний вечер пришлось отправлять по телеграфу в наше посольство в Петербурге шифрованную депешу. И знаете, что выяснилось? Не поверите, как и я в первый момент! Письмо адресовано подполковнику Отдельного Жандармского корпуса! Сюрприз за сюрпризом!

Следователь глубоко вдохнул и с довольным видом продолжил.