Убить колибри

Послышался тихий стрекот, приближался, удалялся. Из-за белой вершины, темные, среди синевы, появились два вертолета. Пятнистые, с дрожащим солнцем винтов, с заостренными рыбьими телами. Разворачивались над ущельем, словно выглядывали внизу добычу. Разогнались, скользнули вниз, пустили из-под брюха черную заостренную копоть. Копоть повисла в небе черным веником, на земле полыхнуло огнем, шарахнуло взрывом. Черные веники еще висели в небе, а вертолеты шли на бреющем, вписываясь в изгибы ущелья, под фюзеляжами трепетало пламя скорострельных пушек, в расположении батареи гремели взрывы.

Вертолеты ушли, разворотив батарею, и в ущелье осторожно, словно щупали колесами землю, втягивались бэтээры. Белорусский спецназ спрыгивал с брони, бежал к капонирам, стрелял из автоматов. Бойцы разворачивали захваченные минометы, готовясь обстреливать лагерь.

– «Синие», хорошо! Следите за работой «соседей»!

Окладников чувствовал упругую динамику боя, торопил, укладывал в узкий отрезок времени, отведенный войскам. Это он летел в свисте винтов, содрогаясь от пуска снарядов. Он мчался прозрачной тенью, окруженный зенитными трассами, вспарывая пушкой камни и воду реки. Он срывался с брони и бежал вслед ребристому бэтээру, долбя автоматом.

– «Зеленым» и «Желтым»! Занять рубежи! «Красным» приготовить десант! Соблюдайте синхронность! Синхронность, я говорю! – Команды Окладникова, подхваченные офицерами связи, разносились по войскам. «Красные», русский спецназ, готовился к вертолетному десанту. Ему вменялось в обязанность оседлать восточные вершины и по склону свалиться на голову противника. «Зеленые» и «Желтые» – таджикский и киргизский спецназ. Им надлежало занять вершины на западе и одновременно с «Красными» атаковать лагерь. Казахи закроют выход из ущелья, перережут противнику путь к отступлению.

Два медлительных вертолета показались над горами, плыли, замедляя движение, пока не повисли над белой вершиной. Окладников в бинокль видел, как бойцы спускаются по тросам на землю, похожие на темные бусины. Тросы раскачивались, винты блестели, вертолеты шатко висели над горой. Медленно развернулись и скрылись.

– Хорошо, очень хорошо, – произнес министр, опуская бинокль. – Теперь их добьем! Президент следит за учениями! – Ему хотелось показать офицерам, что учения проходят под его управлением и ему известны все последующие этапы, в разработке которых он принимал участие.

– «Красные», пошли! «Зеленые», вперед! «Желтые», работайте!

Окладникову не было видно, как спецназ с трех вершин скатывается в ущелье. Скользит по талым склонам, рыхлит мокрый снег, рушится вместе с пластами наста. Падали, перевертывались, вскакивали и снова скользили. С трех сторон таджики, киргизы и русские, стуча автоматами, ударили в лагерь. Схватывались в рукопашной, валили и вязали главарей. К ним катили бэтээры белорусов. Казахи с тыла громили остатки отряда. Звучали разрывы, треск автоматов. Всадник в долгополой одежде вырвался из кольца и мчался, пригнувшись. Было видно, как плещут из-под лошадиных копыт брызги реки.

Окладников, бодрый, победным командирским голосом отдавал последние приказания. Получал от командиров бодрые ответы.

– Спасибо, Владимир Дмитриевич, ставлю высший балл. Поеду на доклад к Президенту. – Министр пожал Окладникову руку, благодаря за то, что тот столь умело и профессионально выполнил план, начертанный им, министром.

Собрались с офицерами на командном пункте. Разбирали ход операции. Выявляли неточности, сбои. Упрекали друг друга. Поздравляли друг друга с успехом. Окладников, остывая от пережитых волнений, оставляя на потом написание отчета, подумал. Он только что провел красочную репетицию будущей войны, на которой, быть может, он будет убит. Где-то, в исчезающе малых отрезках времени, что нарезала секундная стрелка, притаился последний миг его жизни. Лазурь над снежной вершиной. Проталина с зеленой травой. Меркнущий свет небес.

Завершили разбор учений. Тут же, на студеном воздухе, среди сверкающих гор, накрыли стол. Дымились мангалы. Проворные служители клали на тарелки раскаленные шампуры, вареную говядину, вазы с фруктами. Поднялся казахский полковник, богатырского сложения, с круглыми скулами.

– Товарищи офицеры! Какие мы с вами господа? Конечно, товарищи! Мы живем в разных странах, с разными Президентами. Но Родина у нас одна, Советский Союз. И память у нас одна – о великой Победе. Выпьем за Победу, за Советский Союз! – Все радостно поднялись, тянулись друг к другу через стол, чокались. Пили до дна, запрокидывая головы. А потом, когда от хмеля закружились головы, дружно запели «Этот день Победы порохом пропах». Обнимались, любили друг друга.