Убить куклу

Тоже неувязочка. Елена вообще могла бы не связываться с Валерией, так как все наследство было завещано Василию. И ей в любом случае пришлось бы с ним судиться. Хотя кого бы тогда она подставила вместо истинного убийцы?

Нет, без Валерии никак не обойтись. Как легко сейчас все свалить на алчность бывшей детдомовки. И в то же время, если учесть, что Валерия в любом случае становилась единственной наследницей, оправдать ее будет куда легче, так как смысла убивать отца у нее не было. Разве что она не знала о завещании. И все выводы имеют место быть, но только в одном случае: если Валерия и в самом деле биологическая дочь Петра, а не подставное лицо! Если она подсадная утка, участвующая в афере, ей из тюрьмы не выбраться никогда.

Иногда бывает полезно поставить себя на место противника. Но кто он, этот противник, собирающийся получить наследство вместо Василия? Итак, что бы сделал он сам на месте кукловода, чтобы стать обладателем состояния Леонова? Обвинил бы его, Василия, — то есть себя, конечно, — в убийстве, ни больше ни меньше. Но у него алиби — он был в аэропорту с Еленой. Значит, будут искать сообщника. А если не найдут? Тогда просто устранят его как мешающий элемент. Поэтому лучше опережать противника хотя бы на шаг, хотя бы мысленно.

Глава 12

— Егор, когда вы в последний раз видели хозяина живым?

— Вчера вечером, когда Елена Сергеевна попросила меня отнести для него немного клубники из парника. Я выбрал самую спелую, помыл в проточной воде и отнес Петру Петровичу.

— Как он себя чувствовал?

— Как обычно. То есть я хотел сказать, вполне сносно. Он был несколько возбужден, но вполне бодр и прекрасно себя чувствовал. Хотя я не врач, лучше спросить у Ирины Марковны, она его видела чаще других. Кто бы мог подумать, что уже сегодня он умрет! Очень печальное событие для всех.

Егор спокойно смотрел на следователя и изо всех сил старался изображать на лице скорбь по поводу кончины хозяина, работодателя и просто необыкновенно хорошего человека, которого искренне жаль.

— Где вы находились с пятнадцати часов до пятнадцати тридцати? — Сорокин разглядывал самоуверенного и несколько надменного Егора. Тот, должно быть, очень нравился женщинам: спортивная фигура, по-модному уложенные светлые волосы, пронзительный взгляд, четко очерченный рот. Интересно, хозяйка тоже входила в число обожательниц этого красавца?

— Мы все собрались в кухне-столовой где-то около двух. Обычно обед у нас в половине третьего, но так как Елена Сергеевна уехала, встретились пораньше. Мы с Галиной и Светланой Николаевной обедали. Затем пересели в кресла и смотрели телевизор. Ах нет, это мы с Галиной смотрели, а Светлана Николаевна прилегла на диване подремать. Вынужденный день безделья, как говорится. Елена Сергеевна уехала, а Ирина Марковна пока запретила что-то делать, чтобы не отрезать хозяйке путь для последующего благополучного возвращения назад. Глупость, конечно. Но в приметы лучше верить, чем не верить.

— Не помогли вам приметы: Елене Сергеевне приходится возвращаться раньше времени.

— Приметы здесь ни при чем. Кто-то нарушил главную заповедь — не убий!

— С чего вы взяли, что ваш хозяин убит?

— Ирина Марковна сказала. Она врач, и я ей верю. Кто-то довел Петра Петровича до сердечного приступа.

— И кто бы это мог быть? Посторонних-то в доме не было.

— Значит, убийца кто-то из своих. Тот, кому выгодно.

— А кому выгодно убийство вашего хозяина?

— Я всегда стараюсь заниматься тем, что в моей компетенции. Так меньше ошибаешься. Вот и сейчас: вы следователь, вам и разбираться. А я чем смогу, тем и помогу следствию.

— А где в это время была Ирина Марковна?

— После того как покормила Петра Петровича, возле нас покрутилась, забрала поднос с едой, чтобы в одиночестве пообедать, и пошла к себе.

— А как же Петр Петрович? Неужели она его одного оставила?

— Ну и что? У него в это время послеобеденный сон. Да он и не калека какой-нибудь, чтобы с ним постоянно сидеть. Сам вставал, когда нужно, по комнате топтался, на балкон иногда выходил. А по парку прогуляться его Ирина Марковна на коляске вывозила. Она никогда с ним постоянно не сидела, а только тогда заходила, когда он сам ее вызывал. В другое время просто находилась где-то поблизости.

— Значит, никто из вас троих из кухни с четырнадцати до пятнадцати тридцати не выходил? Даже в туалет?

— Нет, никто из кухни не выходил. А если бы и вышел, то туалет и ванная находятся рядом, это смежные помещения с кухней. Так что у нас троих железное алиби.

— Даже железное алиби подвергается сомнению, пока не будет проверено.

— Разве Светлана Николаевна и Галина рассказали вам что-то другое?

— То же самое, что и вы.

— Тогда почему вы сомневаетесь?

— Я всегда сомневаюсь, пока не поставлю все точки над «i», то есть пока убийца не будет найден.

— Но вы же арестовали Леру!

— И вы немедленно сделали вывод, что она убийца? Подозреваемый и истинный убийца — не одно и то же.

— Значит, вы сомневаетесь, что виновная — Лера?! — Егор беспокойно заерзал на стуле, что не укрылось от Сорокина.

— Конечно, сомневаюсь. А вы разве уверены в ее виновности?