Убить Марко Поло (рассказы)

К ужину стало ясно, что питье водки в юрте, экскурсия, наблюдения за полетом птичьих стай и утренняя прицельная пальба по порожним бутылкам, всё это входит в пакет услуг, обозначенный как "шестидневная охотничья экспедиция", венцом которой явится убийство Марко Поло. Меня такой расклад событий ничуть не тяготил: пусть тезка великого венецианца попрыгает еще день-другой по горным крутизнам. Я с легкостью души обсуждал с Абдильдой виды на овечий приплод, с Русланом - несомненные преимущества американского доллара перед невиданным покамест на берегах Иссык-Куля евро. Не оставался в стороне от беседы и Витька, его интересы нацеленно распространялись на государство Израиль: почем там недвижимость, почем там рубленый свинец для снаряжения охотничьих патронов? У меня сложилось впечатление, что Витька собирается ехать в еврейскую страну на ПМЖ и то ли присоединиться там к израильскому спецназу, то ли примкнуть к палестинским террористам. В ответ на мой вопрос о семейном положении Витька разъяснил, что отнюдь не женат, но имеет сильное желание создать семью. Есть у него уже и девушка на примете, вдова средних лет по фамилии Коган, с двумя детишками - девочкой и мальчиком. И это чистосердечное разъяснение укрепило меня во мнении, что наша скорая встреча с Витькой где-нибудь под оливами Иудеи или Самарии практически неизбежна. Ну что ж, будь что будет.

А дядя Жора помалкивал. Накормив свою собачку остатками шурпы, он уселся в юрте, в стороне от костра, и подремывал, не прислушиваясь к разговору. Из этого приятного состояния его вывел Руслан.

- Кончай спать-то! - сказал Руслан. - Спой, что ли, что-нибудь, а то люди скучают.

И дядя Жора запел без дополнительных уговоров, обычных в таких случаях - как будто кто-то взял и повернул рычажок, нажал на кнопку, спрятанную на его нескладном теле.

- Здоров ли, князь?

- пел дядя Жора,

Что приуныл ты, гость мой?

Что ты так призадумался?

Аль сети порвались?

Аль ястребы не злы

И слету птицу не сбивают?

Возьми моих!

- Охотничья песня? - уставившись на дядю Жору с большим изумлением, спросил Дик.

Дядя Жора, продолжая петь, взглянул на Дика укоризненно.

- Это "Князь Игорь", - сказал я, дивясь не менее Дика. - Опера. Ну и ну! А как поет!

- Он поет о-го-го! - со знанием дела подтвердил Абдильда. - Хоть в театр отдавай.

- От души поет, - одобрительно отозвался и Витька - мой будущий согражданин.

- Ни сна, ни отдыха измученной душе,

- с оттенком грусти продолжал петь дядя Жора,

Мне ночь не шлет надежды на спасенье.

Все прошлое я вновь переживаю

Один в тиши ночей.

Князь Игорь вполне убедительно жаловался на жизнь, да и декорация была подходящая: войлочная кибитка, дикий костерок, кони на воле. А об окружении нечего было и говорить: чем Абдильда - не Кончак, Руслан - не басурманин? И Витька со своей небритой мордой как нельзя лучше вписывался в разбойную компанию.

Взмахнув руками, дядя Жора продолжал без перерыва, в другом ритме:

- Бык летит вперед стремглав, дико рыча.

Взрывая землю, бык несется,

Опять удар, и вновь забрызган кровью цирк.

- Ну, это "Кармен", - не сводя глаз с солиста, пробормотал Дик. - Это ясно.

- Смелей на бой! А!

- заливался дядя Жора.

Тореадор, смелее в бой,

Тореадор, тореадор!

Знай, что испанок жгучие глаза

В час борьбы горят живей.

Испанками в нашей юрте и не пахло, а глаза горели неподалеку разве что у волков, которых дядя Жора собирался наловить бреднем. При всем сюрреализме картины под названием "Охота на Марко Поло" нам тут только Сальвадора Дали не хватало с муравьедом на цепи - оперные арии под тюндюк-жале, в исполнении дяди Жоры, вписывались в полотно с большим трудом. Состав слушателей тоже не способствовал гармонии восприятия музыкальной классики. Тут более к месту пришлись бы песни попроще, вроде "Я встретил девушку, полумесяцем бровь" или даже "Шумел камыш, деревья гнулись, а ночка темная была". Внимательно слушая с поджатыми губами, Дик сделался задумчив. Мне показалось, что плодотворный исход нашей охотничьей экспедиции представляется ему сомнительным: где Марко Поло, где славная пирушка на месте удачного выстрела, где пропитое ружье заливающегося соловьем егеря? И все же на месте Дика я, пожалуй, заплатил бы десять тысяч долларов уже за то, что мы вдруг очутились в этом дивном Зазеркалье, у подножья горы Хан-Тенгри. И черт с ним, с Марко Поло, пусть живет дальше. А мы, если повезет, собьем камнем какого-нибудь завалящего кеклика за пятнадцать баксов.

Дик, вероятно, думал несколько иначе. Десять тысяч - немалые деньги, у меня таких нет ни в кармане, ни тем более в банке, а расходы высоки. Пения дяди Жоры Дику было недостаточно. Не успел тот закончить арию Сусанина, как Дик снова взялся за свое:

- А на охоту когда поедем? Давайте завтра с утра! Сядем и поедем! А на обратном пути уже будем отдыхать.

Абдильда не возражал. Он вообще по природе своей был типичным нонконформистом.