Убить Первого. Том 4

Голова трещала. Кружилась, а на сердце было отчего-то очень тяжело. Парень пошарил рукой рядом с собой и, нащупав копьё, попытался вспомнить, что могло послужить причиной таких разрушений. Память отказывалась работать. Эдван ударил себя по лбу, напряг голову. Вспомнил. Вот он спустился со стены, спас Лизу от Озера. Вступил в бой с волком, потрепал его. Они переместились на соседнюю улицу, какое-то время дрались, а потом… потом что-то упало недалеко от того места, где они бились. Кажется, рядом со скалой. Сверкнула молния, последовал грохот и какой-то мощный всплеск атры… потом вроде бы кто-то помчался к стене и… удар. Звон и темнота. Словно кувалдой по голове получил. А потом… потом он почувствовал что-то… укол в сердце. И пришёл в себя. Плохое предчувствие? Вряд ли он провалялся долго. Разве что с десяток секунд. Сознания вроде бы не терял. Или Слово Жизни спасло? На несколько мгновений Лаут задумался, но тут же прервался, услышав скрежет когтей по камню. В десятке шагов от него волк пытался поднять кусок скалы, который прошил его насквозь. Эдван не дал вражескому Озеру опомниться. Ударив того молнией он мгновенно сблизился с ублюдком и отсёк ему голову костяным мечом. После чего снова огляделся в поисках опасности. Поблизости никого не было, лишь со стороны главных ворот слышались звуки битвы. Неподалёку от него защитники Перевала постепенно вылезали из-под завала. Завыл ветер и в его порывах парню послышалось, словно кто-то прошептал его имя.

— Эдван…

Лаут резко обернулся, пытаясь понять, откуда шёл звук. Внезапно, сердце пронзило болью. Что-то заныло в груди, начало тянуть, а предчувствие словно взбесилось. Эдван похолодел. Лиза!

Не разбирая дороги он ринулся туда, где видел её в последний раз. К отвесной скале в тридцати шагах от окруженного барьером лазарета. Тут всё было завалено камнями, кусками крыши и деревянными балками от разрушенных домов. Здания просто смело взрывом, завалив их кусками почти всю улицу. По спине Эдвана пробежал холодок. Руки задрожали, а по телу против воли забегали синие искры разрядов. Время утекало сквозь пальцы. Он знал куда идти, знал, где искать, но до дрожи боялся даже подумать о том, что подсказывала ему интуиция, и оттого быстрее рвался к нужному месту. Сейчас он как никогда сильно жалел, что не владеет контрактом земли.

Добравшись до нужного места, он принялся разбрасывать завал так быстро, как мог, швыряя валуны, камни во все стороны. Плевать, куда. Плевать, если кого-то заденет. Сейчас его единственной целью было добраться туда, где он чувствовал, сердцем чувствовал, находился самый дорогой для него человек. В какой-то момент ему даже показалось, что он увидел между камней сполох пламени и Эдван ещё быстрее заработал руками. В животе стоял ком. Отбросив за спину очередной валун, он увидел знакомый край латной юбки. Нашёл. Ему казалось, что никогда ещё в жизни он не разгребал камни с такой скоростью. Она лежала там. Бледная, вся в крови, с глубокими ссадинами на лице. Эдван наклонился ближе, судорожно нанёс Слово Жизни ей на щёку и… замер, завершив рисунок. Лицо было худым и осунувшимся, ещё тёплым… но она не дышала. Он не чувствовал ни её дыхания, ни присутствия. Не чувствовал её рядом с собой. Он судорожно потрогал руку, шею и не нащупал пульса. Ничего, кроме лёгких отголосков ещё не рассеявшейся атры.

Эдван перевёл взгляд ниже и в ужасе сглотнул, пытаясь избавиться от кома в горле. Камни под Лизой были залиты кровью из глубокой раны в перебитом острым куском скалы бедре. Слово Жизни на мгновение засветилось и тут же потухло, лишая Эдвана всякой надежды. Лиза… его любимая Лиза была мертва.

Эдван опустил руки и уставился в пространство перед собой. По щекам катились слёзы. Горечь потери и чудовищная, невыносимая боль захлестнули его огромной волной, поглотив без остатка. Он дико завыл, не в силах стерпеть эту жуткую боль, которая была куда сильнее любых телесных страданий. Она терзала его несколько долгих секунд, после чего вдруг… всё оборвалось. Эмоции исчезли, оставив после себя холодную пустоту. Как в тот самый день, когда он очнулся после смерти всех своих близких. Живой. Но без куска души. И сейчас, он как никогда остро почувствовал, что вместе с Лизой он потерял ещё один. Не осталось ни чувств, ни эмоций. Лишь холодная, безжизненная пустота, которая постепенно пожирала его, заставляя эту жуткую трещину в душе медленно расширяться. Высохли слёзы, пришла холодная ярость. Задрожала атра вокруг, заставляя даже крупные валуны медленно отползать от его фигуры. И в тот самый миг, когда ему показалось, что он готов позволить этой пустоте поглотить его, что-то мягкое коснулось его плеча. Он не отреагировал, и тогда щёку до жуткой боли обожгло от мощного удара.