Убить Первого. Том 4

— Хм… действительно, — подумав, подтвердил Эдван, — она действительно стала чаще идти на поводу у злости и забываться в бою после прорыва к вершине Пруда. Хотя… мне трудно сказать, насколько Огонь изменил её. Лиза всегда была очень вспыльчивой. Поэтому ты заговорил о Пространственном звере?

Святой кот степенно кивнул.

— Три великие силы не имеют хранителей. Никогда не ищи путей к ним. Никогда, — холодно проговорил кот, — их могущество слишком велико для нас. Настолько, что одного прикосновения к ним зачастую хватает, чтобы уничтожить глупца, возомнившего себя хитрецом. Они… даруют необоримую мощь, но лишают всего остального. Поглощают тебя без остатка, оставляя лишь пустую оболочку — проводника силы в этом мире. Никаких эмоций, никаких чувств и желаний, лишь пустые инстинкты. За право мыслить, чувствовать хоть что-нибудь приходится вести постоянную борьбу.

— Поэтому ты не ровня Пространственному зверю? — спросил Эдван.

— Да, — Святой кот тяжело вздохнул, — чем крепче связь, тем выше твоё могущество. Я намеренно отказался от неё… из-за своего клана. Запер своё ядро, оставив лишь тонкую нить от нашей связи. Но даже так… даже так мне приходиться прилагать огромные усилия просто для того, чтобы что-нибудь чувствовать. Говорить. Думать, — старик уселся на камень по-человечьи и, ссутулившись, сложил лапы на животе, — время, оно всегда течёт, всегда движется. Перед ним все равны. Ничтожны. Что такое жизнь разумного в бесконечной реке времени? А камень, который вскоре сточит ветер или вода, обратив песком. Ничто. Меньше, чем пыль. А что она для того, кто сумел достучаться до силы самого времени? — усмехнулся он и неопределённо повёл ушами, — из-за этого осознания порой очень тяжело воспринимать происходящее здесь и сейчас. Ценить мимолётные жизни окружающих… даже слышать их. Воспринимать как-то. Все куда-то спешат… торопятся…

— Удивительно… — пробормотал Эдван. Он открыл было рот, чтобы спросить ещё что-нибудь про время, но, взглянув на Святого кота — передумал. Старик и так сильно открылся ему, не стоило злоупотреблять. Вместо этого он задал более насущный вопрос, — а… как ты оторвался от Хозяина Лесов?

— Время весьма относительно, — загадочно улыбнулся старик и, выдержав длинную паузу, тихо добавил, — я знал, что Царь обезьян взорвёт своё ядро и просто воспользовался заминкой.

— И не помешал ему?!

— Знать — не значит мочь предотвратить, — спокойно сказал кот, и глаза его засветились золотым, — да и знать… слишком сильное слово. Всё могло пойти совсем не так. Если бы Эгиль пропустил на один удар больше во время сражения, он бы не продержался так долго. Если бы Царь обезьян ударил чуть удачнее, когда они пролетали над лазаретом, он мог бы сбросить Эгиля и не попал бы в такое положение. Если бы развернулся на полшага вправо, Бранд бы не смог отрубить ему голову… и если бы сам Владыка стоял хотя бы на шаг дальше, тело бы не вцепилось в него и взрыв произошёл бы в другом месте. Я… скажем так, просто почувствовал самый вероятный исход, и приспособился. Но… будущее всегда плывёт, и нельзя быть в чём-то уверенным.

— Постой, он что, взорвал себя после того, как ему отрубили голову?! — удивился Лаут.

— А что тебя удивляет? — вопросом на вопрос ответил Святой кот, — точно так же, как я могу менять свой вид, — старик поднял лапу и заставил её поплыть и обрести форму, очень похожую на человеческую кисть, после чего вернул всё обратно.

— Разве это не контракт Жизни? — спросил Эдван и тут же тряхнул головой, ответив на свой же вопрос, — нет. Нерушимая связь не терпит контрактов. Тогда…

— Пересекая границу Озера, ты стал чем-то большим, чем человек. По твоему телу потекла атра, она стала неотъемлимой частью твоего существования, а в ядре появился источник. Чем сильнее ты становишься…

— Тем глубже сливаешься со своей силой, — закончил за кота Эдван.

— И пересекая границу Моря, одарённый выходит за пределы смертного и становится больше атрой, чем телом. Чем ближе к вершине могущества, тем меньше в тебе… физического. Поэтому я легко могу менять себя, ведь моё тело — это всего лишь одна из форм моей атры. Не полностью, конечно, но в значительной части. Если бы обезьяна… — Святой кот осёкся на середине фразы и вдруг закашлялся. Страшно, надрывно и выплюнул несколько сгустков светящейся серебристым светом крови. Его тело поплыло и на седой шерсти появились кровавые пятна, открывая глубокие рваные раны от медвежьих когтей.

— Как видишь… — прохрипел старик, — у изменения есть свои пределы.

— Слово Жизни? — тихо спросил Лаут, осознавая, что словом Творца тут особо не поможешь.

— Ты всё это время хотел спросить меня, что будет дальше. Вижу ли я что-то там, в будущем. Есть ли шансы на победу? Взгляни туда, — он указал лапой на дыру в стене, где виднелись тени тварей, а защитники застыли в воздухе, на бегу к огромной бреши, — велики ли шансы? Сильнейший воин Перевала мёртв. Эгиль тоже, ещё двое не отошли от битвы с Царём обезьян. Против Мо и его тварей им не выстоять.