Убить Саламандру

Пожелав напоследок хорошей ночи, водитель развернулся и скрылся в темноте. За городом света было меньше: все те, кто перебрался из города во время катастрофы, предпочли вернуться обратно, когда опасность ушла.

Пустой дом встретил Влада одиночеством и холодом. Даже в самые жаркие дни он умудрялся не прогреваться, а зимой не терять накопленного за день тепла.

Бросив свои немногочисленные пожитки на диван, Влад развалился рядом, откинув голову назад.

Дорога рядом с домом, не смотря на поздний час, не пустовала: до Влада то и дело доносился шум проезжающих машин. Где-то в глубине громко тикали часы. В остальном угнетающая и вязкая тишина.

Телефон в кармане несколько раз вибрировал, пытаясь привлечь внимание хозяина, но на десятый раз тот просто его выключил, желая остаться в одиночестве. Слишком много людей вокруг за последние дни. Слишком много радости и улыбок. Слишком много Макса и Алины, которые пытались его растормошить, хотя он старался улыбаться рядом с ними и никак не выказывать своих настоящих чувств.

Голову пронзила ноющая боль и Влад зажмурил глаз, до скрипа стискивая зубы.

«Ты как?», — вопрос, который Макс если не задавал вслух, каждый раз спрашивал взглядом.

«Хорошо», — неизменно отвечал ему Влад или просто улыбался, переводя разговор на безопасную тему.

«Хорошо».

Влад резким движением смахнул с дивана сумку и пакеты, принесённые из больницы.

«Хорошо».

Из зажмуренных глаз брызнули слёзы, а зубы сжались ещё сильнее, повреждая эмаль. Из уст сорвался стон боли.

«Хорошо».

Снова резкое движение, и кулак со всей силы бьётся о мягкий диван, не причиняя Владу вреда.

Ничего не хорошо.

Он так долго старался держаться, что, оказавшись наконец один, не мог сдержать эмоций. Слёзы текли по щекам, кулак поднимался и снова с силой опадал вниз, из горла раздавался не то рык, не то рыдания.

В тишине тёмного и холодного дома герой, спасший весь мир от Катастрофы, одиноко справлялся со своим горем, оплакивая убийцу.

******************************************

12 августа. 00:15

Проснулся Влад за полночь. На дороге стало тише, но нет-нет слышался одинокий ночной путешественник.

Шея Влада затекла, а глаза опухли. Челюсть ужасно свело, и ему пришлось пальцами массировать напряжённые мышцы. Тогда он заметил, что на правой руке стерлась кожа до крови в том месте, которое чаще всего попадало по мягкой ткани дивана.

Ничего не изменилось за время его сна.

Влад устало встал. Надо было разобрать сумку и лечь нормально спать в кровать. Завтра он хотел заняться Галчонком, а днём по любому нагрянет Макс, так что Влад должен выглядеть отдохнувшим и свежим, чтобы у друга не возникло вопросов.

Отодвинув штору из коричневых бусин, Влад направился в коридор, и внезапно для себя замешкался, остановившись напротив комнаты деда и бабушки. Он не заходил туда почти пять лет, ни разу с тех пор, как дедушка погиб в давке, произошедшей на «Зенит арене» во время футбольного матча ещё в первый год Слома. Тогда он занавесил всю мебель тканью, надеясь позже ей заняться.

— Деда, как мне быть?

Дедушка всегда помогал в трудные минуты словом или делом, поддерживая внука. Он был хоть и строгим, но любящим. Так и сейчас в поисках поддержки Влад толкнул дверь, открывая перед собой покрытое пылью прошлое.

Недавно взошедшая луна на безоблачном небе ярко освещала комнату. Всё ровно так, как он помнил: большая деревянная кровать у самого окна, которую дедушка сделал своими руками на годовщину их с бабушкой свадьбы, добротный книжный шкаф напротив, который Влад не раз ронял, пытаясь дотянуться до заветных книг на верхних полках. Потрёпанная ткань недвижно лежала на мебели, закрывая её от чужих глаз, но Влад видел всё ярко и чётко, будто пять лет назад, когда комната была ещё жилая.

Непрошенные воспоминания накатили с новой силой, и Влад покачнулся, опёршись на стоявшую рядом, покрытую пылью тумбочку. Взглянув на неё, он усмехнулся — это была одна из немногих вещей, на которую у него не хватило ткани. Эту тумбочку Влад собирался поставить в гараже: больно удобно в ней было бы хранить инструменты.

Уже собираясь уходить, Влад нахмурился и снова взглянул на пыльную поверхность. Пригляделся, прищурился. Но даже в ясную ночь ему не хватило света, и, потянувшись к выключателю, оказавшемуся чуть ниже, чем Влад помнил по памяти пятилетней давности, он включил свет.

Секунды понадобились, чтобы глаза привыкли к яркому свету. Минуты — чтобы осознать, что он увидел.

На пыльной тумбочке аккуратными буквами было выведено одно единственное слово, заставившее сердце Влада пропустить удар.

— Анка, — он прочёл шёпотом, нежно и тихо, будто не веря своим глазам. — Анка! — уже громче выкрикнул он, оглядываясь.

— Анка! — Влад выбежал в коридор, осматривая гостиную и проверяя, закрыта ли входная дверь.

—Анка! — распахнув дверь своей комнаты, крикнул он в пустое помещение.

—Анка, — уже тише проговорил он, возвращаясь в комнату к деду.