Убивство и неупокоенные духи

– Может, позволено, а может, и нет. А ты кто такой будешь?

– Я путешественник, иду по делам своего господина. Меня звать Томас Гилмартин.

– А кто такой этот твой господин и отчего посылает тебя в такие места в такую ночь? – спрашивает самый крупный из собравшихся, великан даже среди этих горцев.

– Мой господин – Господь наш Иисус Христос, и я пришел сюда, как прихожу всюду, чтобы делать Его дело, которое никогда не кончается, – отвечает путешественник безо всякого страха.

– Не слыхал про такого, – говорит великан. – В наших краях у него земель нет.

Остальные рыжие гогочут и повторяют друг другу шутку: «В наших краях у него земель нет!»

– Значит, я должен вам о Нем поведать. Но нельзя ли мне сперва немного обсохнуть? Я весь промок. И еще, нельзя ли здесь купить какой-нибудь еды? Я ничего не ел с утра, а иду весь день.

– А, ты, значит, можешь заплатить? Слишком гордый, чтобы просто так попросить поесть, а? Где ты, по-твоему, оказался, коротышка?

– Я надеялся сегодня дойти до Малуйда, но где я сейчас – не знаю. Это где-то рядом?

– До Малуйда еще мили две, и тебе сегодня туда не дойти. А может, и вовсе не дойти. Ты в Динас-Мавдуй. Это название тебе о чем-нибудь говорит?

– Ну, значит, благословение Господне на Динас-Мавдуй. Можно ли мне остаться здесь до утра?

– Благословение Господне ничего не значит в Динас-Мавдуй. Если ты этого не ведаешь, ты просто глупец.

– Я ведаю только, что иду из Долгелла и держу путь в Лланвайр-Кайерейнен – Сверкающий Лланвайр, как его еще называют, – чтобы там продолжить свою работу. Я что, сбился с пути? И скажу вам, что благословение Господне имеет такую же силу здесь, как и в любом другом месте, что бы вы ни говорили.

Теперь отвечает слепой арфист. С виду он похож на пугало, но голос у него красивый, низкий и мелодичный:

– Динас-Мавдуй – место не благословений, а проклятий, хозяин. Ты не знаешь, с кем говоришь. Это Ругатель Джемми, самый черный сквернослов и мастер проклятий даже в этом проклятом месте. Так что можешь засунуть свое благословение себе в задницу поглубже – когда оно понадобится тебе снова, то выскочит через рот, всё в говне.

Рыжие страшно довольны этой остротой, и арфист кивает, услышав их смех. И продолжает – он явно подпевала Ругателя Джемми:

– Джемми может ругаться пять минут без запинки, не переводя дух. От его ругани выцветет черная ряса священника. Последний священник, зашедший сюда, сбежал, заткнув уши.

– Да, это воистину грозные проклятия, – говорит путник. – А не соблаговолит ли он продемонстрировать мне образец своего искусства? В свое время я слыхивал славных проклинателей, и хоть теперь проповедую против ругательства, ибо оно – дьяволова работа, все же разбираюсь в проклятиях.

– Разбираешься? – переспрашивает арфист. – Методистский проповедник? Как же это ты в них разбираешься, осмелюсь спросить?

– Вы явно ничего не знаете о методистских проповедниках, – говорит путник. – Мы не какие-нибудь церковные священники, что учились в колледже и от рождения до смерти живут в удобстве, в шикарных домах. Мы по большей части спасенные – ветви, выхваченные из огня, – и прежде, чем взять на себя Господень труд, были весьма великими грешниками. Точно вам говорю. Вы, обитатели Динас-Мавдуй, явно не бывали в иных краях. Я сужу по вашим словам, что вы не слыхали про Господа нашего Иисуса Христа, чье имя звучит во всей вселенной. Ваши уши заткнуты, чтобы не слышать Его гласа. Я-то знаю. Мои уши тоже были заткнуты, но Он умеет и будет кричать сильнее, чем вы затыкаете уши. Мне Он кричал так, что я уже не мог не услышать. Ну что, могу я послушать вашего отменного проклинателя?

Ругатель Джемми подался вперед, упершись руками в колени и расставив локти. Он сделал великанский вдох и затянул арию виртуозной ругани и богохульства.