Ублюдок

Староста сразу оценил положение. Все понял. Захватчики сильны. С ними нужно заключать союз, а не воевать. Тогда можно получить защиту, покровительство, а взамен отдать меньшее, что он может вообще предложить. И в нынешнем положении нет надежды на союзы Вольных Городов. Они где-то там, далеко. Живут обособленно и не обращают внимания на мелкие поселения, судьбы их жителей. Эту истину Сияцо тоже давно усвоил.

Вольные Города не помогут. Объединятся ли они против захватчиков? Не факт. У каждого города свои дела. Не связанные между собой. Скорее уж они закроются, примут долгую осаду. Это в их стиле. Но не сдадутся и не объединятся.

Каждым Вольным Городом правит совет из глав десятков кланов. И у каждого лидера свои дела, свои интересы. В пределах Города и окрестных провинций. Экономические вопросы, производство, земледелие, пашни, скот. Винокурни на востоке и западе. Да много чего. По сути каждый Вольный Город — обособленное государство с целой толпой правителей, объединенных шатким миром. Попеременно перерастающим то в открытую войну, то в мелкие стычки и локальные противостояния.

Им нет дела до мелких южных соседей. Особенно до таких деревень, как эта. Сияцо все отлично понимал. Он не питал иллюзий на этот счет. Поэтому и решил договориться с имперцами. Они тут, рядом, и их мотивы ясны и предельно понятны. Захват Вольных Городов и продвижение на север континента. В более богатые земли. Туда, где Сияцо ни разу не был, но очень много слышал.

Старосте, по сути, плевать. Он лучше останется под крылом захватчиков. Возможно, им удастся захватить континент. И тогда он, Сияцо, станет тем первым человеком, кто им помог. И он готов. Он знает, что предложить в их будущем обоюдном соглашении.

Главное, чтобы его люди не пострадали. Чтобы и дальше жили хорошо, в благе и достатке. Чтобы доверяли. И когда-нибудь они станут полноценным кланом. Прямо как в Вольных Городах. А Сияцо — будет их главой. Будет управлять ими всеми. Потом править станут его потомки. Вот и все, что он хотел. Лишь безоговорочно власти. И это такая мелочь. Все об этом мечтают. В тайне, в душе. А кто не мечтает, тот и призван в этот мир с одной лишь целью — служить и подчиняться. И выполнять волю старшего. Свою волю и точку зрения им иметь необязательно.

Староста Сияцо оторвался от сладостных мечтаний и грез о великом будущем. Отправился проверить обстановку в деревне.

Близился вечер. Деревенские постепенно успокаивались. Напряжение спадало. Дозорные то и дело возвращались с докладами. Вокруг было тихо. Чужаки не объявились. И староста, было, почти уже успокоился. Будет время еще поразмыслить до завтрашнего утра. Как внезапно вернулась очередная партия разведчиков.

— Идут, — доложил запыхавшийся дозорный. — Они совсем недалеко тут лагерем встали. Мы их обнаружили. И теперь возвращаются назад.

— По какому пути идут? — спокойно уточнил староста.

— Да все по тому же, — выдохнул разведчик. — Откуда и с утра пришли.

— Много их? — уточнил Сияцо.

— Много! Раза в два, а то и в три больше, чем первый раз.

— Вэйю! — гаркнул староста. — Собирай народ. Выдвигаемся обратно к тому же холму. Будем встречать дорогих гостей!

Вэйю поудобнее перехватил копье.

— Нет, — покачал головой Сияцо. — Без оружия.

* * *

Киро разбудил трубный рев и бой барабанов.

Подросток вскочил как ошпаренный. На улице вечерело. Он проспал чуть больше двух часов. И опоздал. Имперцы вернулись в деревню. Они шумели уже очень близко. А, вторя им, шумели и деревенские. Видимо они пошли навстречу захватчикам.

Решили дать бой? Вряд ли. Староста Сияцо ясно дал понять, что хочет заключить с имперцами мир.

Киро не медля схватил свою сумку с припасами и копье. Оружие, на котором он дал клятву дяде. А еще одну он дал молча. Ее слышали лишь Небеса. И Киро ее обязательно исполнит. Прямо сейчас. Не в лесу, так здесь, в окрестностях деревни.

Подросток вышел из дома и отправился прямиком к имперцам. Он шел мстить.

* * *

Староста Сияцо стоял на холме и наблюдал, как из леса выходят солдаты. Много солдат. В центре отряда — воин в пестром доспехе, золотом шлеме и красной маске устрашения. По истине жуткой.

— Мы хотим мира! — тут же выкрикнул Сияцо.

Воин в ярком доспехе поднял сжатый кулак вверх. Его отряд остановился.

— Вы убили наших людей! — выкрикнул командир имперцев. — О каком мире может идти речь?

— Это не мы. Это приблудные в нашей деревне! — поспешил ответить староста. — Одного из них убили ваши воины. Второго я изгнал. Я не хотел конфликта, лишь мечтал договорится с вами.

— Ты? А кто ты? Объясни, почему говоришь за всю деревню? Почему я должен тебе верить? — спросил командир захватчиков.

— Меня зовут Сияцо, и я староста этой деревни, — ответил старик.

— Мне доложили, — продолжил командир отряда, — что оба ваших воина были ахиро. Это так?

— Не знаю, — ответил Сияцо. Ни один мускул не дрогнул на его лице. — Они были приблудными, и я ничего о них не знаю. Мы приютили их лишь по своей доброте. А они отплатили нам горькой монетой.