Убойная примета

Об отношениях с Фирко написал коротко: парень психически не здоров, но это незаметно; возил девушек потому, что Мышин часто разговаривал с ним по душам, и Фирко было приятно исполнить просьбу; о том, что происходит дальше, тот не знал, отходил в машину и включал музыку. Кается, просит не винить, насилие ему нужно было в те дни, когда приходил бес и говорил, что делать. Устал от беса, устал убивать, не хочет дальше жить. Все. Финиш.

И все же что-то царапало.

Демьяненко пересмотрел «явку» еще раз, «наискосок». Что-то ему не нравилось. Все не нравилось, если быть откровенным. Полный бред в форме свободного рассказа, но откуда столько подробностей. Нужно было ехать к Фирко, но сначала понять, откуда взялось чувство неправильности. Он хотел было позвонить Дягилеву, но тот в нужный момент явился сам, «по форме», но уже разоружившись. Глаза у него были красные.

– Ты вообще не спал, что ли?

– Вообще. Вчера как зацепились на одном грабеже… А тут две кражи и, как назло, в двух разных местах района. Главное, до десяти было тихо, а потом пошло-поехало. Вот, в полседьмого только и вернулся, а тут бац – новости и конвертик. Прочитал?

– Прочитал. Не так тут что-то, Ром.

– Что не так? – Дягилев плюхнулся за стол, достал сигареты и закурил. – Не морочь голову. Признался, повесился, радуйся. Даже выводки делать не надо.

– Все равно – не так.

– Демьяненко, не делай мозги. Хочешь, экспертизу почерковедческую и эту… авторскую, как ее… проведи! И перекрестись. Следаку звонил?

– Нет еще. И все-таки не то что-то, – как заведенный, повторил Демьяненко. – Не нравится. Ладно, вселился бес, устал убивать, но тут настолько все точно записано, как будто у Мышина память – как компьютер. И без эмоций.

– А у него и так память, как компьютер. Живой человек столько заявлений не накропает. Демьяненко, – Дягилев со злостью затушил окурок в пепельнице, – не пойму, тебе работы мало? Есть явка – пляши, с нас «серию» снимут. Наградить не наградят, но геморроя поубавится.

– Память, как компьютер, а точные даты не везде ставит. Тут три «примерно в середине месяца».

– Значит, забыл.

– А остальное почему-то не забыл. И вот у нас как раз три девушки пропали без конкретной даты. И что-то еще есть…

– Короче, хочешь заниматься психоанализом – это без меня.

Дягилев поднялся, потянулся и зевнул.

– Следаку-то позвони. Я отписался у всех, сейчас домой, к обеду приеду.

– Да высыпайся уж… выходной день…

– Вместе же по этой пакости работаем.

– Постовенцеву позвоню, если что. Это и его тема тоже.

– Ну, как знаешь. Я ушел.

Когда за Романом закрылась дверь, Демьяненко еще раз просмотрел «явку». Все-таки что-то ему мешало. И еще ему очень сильно мешал тот факт, что «явка» была написана разными ручками – и как будто в разное время.

На улице Дягилев столкнулся лицом к лицу к подъехавшим раньше начальником угро, тот был настроен примерно так же скептически, как и Демьяненко.

– Здравствуй, Ром… Что там за явка с повинной? Обоснованная?

– Более чем. Там не совсем явка, но… да вы ведь сами читать будете.

– Буду. Но Мышин… – Газиев покачал головой. – Ладно, будем проверять. Кто на месте?

– Демьяненко.

– Хорошо. Езжай домой, у тебя глаза, как помидоры. Надо будет подъехать часам к трем, учти.

– Да, я уже Алексею сказал, к обеду буду.

– К трем будь.

Они пожали друг другу руки, один шагнул к крыльцу, а другой повернул к своему автомобилю. Дягилев, выходя, заметил, что на скамейке сидела и ждала кого-то заплаканная девушка; увидев, что оперативники расходятся, она вскочила и быстро пошла к ним, вытирая нос платком.

– Простите, пожалуйста! Одну минуту! Подождите!

Красный нос девушки распух, на щеках остались полоски слез. Опера остановились.

– Ждем, – сказал Газиев. – Вы?

– Я дочь Георгия Мышина, Арина. Мне сказали, что здесь занимаются… что здесь розыск…

– Да. Слушаю.

– Папа ничего этого не делал. – Девушка всхлипнула. – Мне дядя Гриша рассказал… участковый наш… Это не папа. Он у меня фантазер был, внимания все время хотел… писателем когда-то хотел стать… вот и выдумал все.

– Разберемся.

– Да поймите, это все выдумки! Из головы брал!

– И подробности с мест преступлений из головы брал? – скептически спросил Дягилев.

– И их тоже! Может, слышал что от кого!

– Он дружил с кем-то из… ранее судимых, может?

– Он вообще ни с кем не дружил. Жалобы только носил на всех подряд, думал, что, может, кому интересно читать будет… – Девушка снова заплакала. – Он дома все время сидел, писал… Не мог он кого-то убить, он кур не убивает! Не мог он такое…

– Разберемся, – снова, но уже мягче сказал Газиев. – Мы еще увидимся, хорошо? Будьте дома, приедем.

Арина Мышина закивала.

– Конечно! Только папа правда не мог…

– Арина, – спросил Дягилев, – а Фирко Олег вам знаком?

– Кто? – переспросила она. – Фирко? Нет, незнакомая фамилия.

– А кто-то знакомый или родственник по имени Олег есть?

– Ну… одноклассник был, Олег Киреев… сосед у нас, дядя Олег… – Девушка снова вытерла нос. – Извините… это правда не папа.

– Хорошо. Давайте номер телефона.