Участники Январского восстания, сосланные в Западную Сибирь, в восприятии российской администрации и жителей Сибири

За все три года я не видел между ними ни одной драки; ссоры случались очень редко; грубые ругательства были совершенно не в ходу. Подшучивая и подсмеиваясь, они нередко напоминали один другому польскую поговорку: «Где два поляка, там три мнения». Эта поговорка указывает на их большую склонность предаваться словопрениям; и действительно, словопрения происходили часто и обыкновенно уснащались словами более или менее резкими и язвительными; но без такого уснащения полемика, вообще говоря, не может обходиться, как обеденное блюдо, вообще говоря, подразумевает, что кроме указанных в нем кушаньев, на столе будут находиться соль и перец, горчица и уксус.

Что касается лично меня, мало сказать, что поляки были со мною всегда вежливы: они были любезны и предупредительны. Стеснений, придирок, неприятностей — ничего подобного я от них никогда не испытывал.

По своему политическому образу мыслей почти все виденные мною поляки были сторонники конституционной МОнархии. Употребляя общераспространенные парламентские выражения, я считаю возможным сказать, что короняжи (жители Царства Польского) представляли собою центр; их конституционность имела демократическую окраску, т[о] е[сть] они показывали явственное расположение к распространению политической полноправности на всю массу населения. Литвины представляли собою правую сторону; их конституционность имела шляхецко-буржуазную окраску, т[о] е[сть] они показывали явственное расположение к наделению политическими правами одних только имущих классов. Русины представляли собою левую сторону; их конституционность имела радикальную окраску, т[о] е[сть] они показывали явственное расположение к мероприятиям в духе республиканства и социализма.

К этой другой, так сказать — суздальской схеме необходимо прибавить оговорку, что в каждой из трех упомянутых территориальных групп существовали многочисленные индивидуальные отношения и вправо, и влево от преобладающего шаблона этой группы.

Да будет земля легка тем из моих товарищей по заключению, которые уже окончили свое земное странствие; а тем, которые еще находятся в живых, желаю от всей души, чтобы они до конца жизни сохранили мужественную добрость, памятуя твердо, что история не нами началась — и не нами кончится.

С. Г. Стахевич

. Петербург, Март 1909 г.

РГАЛИ. Ф. 1337. Оп. 1. Ед. хр. 243. С. 1–227.

№ 2. Василий Васильевич Берви-Флеровский — Три политические системы: Николай I-й, Александр II-й и Александр III-й

Звали его, собственно, Вильгельм Вильгельмович Берви. Он был сыном обрусевшего англичанина, профессора философии, работавшего в Казанском университете. В том же университете окончил с отличием юридический факультет, затем работал во многих отделениях центральной администрации (с 1849 г. в Министерстве юстиции в Санкт-Петербурге).

Свою чиновничью карьеру оставил в 1861 г., после получения предложения о назначении преподавателем в университет. Когда он готовился к отъезду на зарубежную стипендию, являвшуюся условием получения назначения на должность профессора, в российской столице вспыхнули беспорядки и студенческие демонстрации. Берви встал на защиту студентов, за что ему грозила ссылка, но в конце концов ему лишь запретили выезжать за границу.