Участники

И, типа, вот тот факт, что они в этом промежуточном финале жизни оказываются в том же разочарованном состоянии, что и любой другой человек: и тот, кто взаимно влюбился в первый раз, и тот, у кого любовь была односторонней; вот это, типа, должно означать, что он не банальный автор порнографии, а серьезный художник, который пишет серьезные книги.

Но там порнография не в том, что он показывает сцены секса, и, кстати, довольно паршиво он описывает секс, хочу сказать. Там порнография в том, что это не реальность, а выдуманный мир, в котором у людей совершенно придуманные и нереальные реакции.

– А ты бы что предложил?

– Что бы я написал?

– Ну, да. Например.

Он облокачивается на стену плечом и вдруг удваивается. Я замечаю, что на стене висит большая фотография. Это серия «Пит Стоп» Андреаса Гурски: красный гоночный болид Ferrari облеплен со всех сторон командой техников. Они меняют колеса, проверяют болты крепления, проводят стандартную диагностику, которой подвергаются гоночные автомобили «Формулы-1».

Работа большая, занимает всю стену. Отражение говорящего удачно вписывается в фото, как будто еще один человек – идентичный первому, брат-близнец, только находится в пространстве кадра. Два голых ниже пояса парня, в одинаковых белых футболках: я ищу мелкие различия, как в играх, в которых нужно найти, чем отличаются вроде бы похожие на первый взгляд картинки.

– Нет. Мне трудно говорить, что бы написал я. Я скажу, что бы я прочитал и про что мог бы сказать, что это честно.

Мне кажется, это должны быть очень банальные герои. Как можно более банальные. Не сын профессора и подающий надежды аспирант. Или кто они там? Два самых обычных парня. Пусть один, не знаю, работает в офисе, а другой, ну не в полиции, но, например, в службе охраны.

Там не важно, где именно и кем он работает, я просто хочу, чтобы он был парнем из такой среды, в которой социальное давление очень сильное. Вот такое же, как в реальной жизни.

Мне кажется, это даже в англоязычной литературе возможно. Там обычно парня-гея признают, если он открыто о себе заявляет, так, что это трудно игнорировать, а шейминг выйдет боком тому, кто пытается шеймить, но не только заявляет, а еще и демонстрирует. То есть ты должен быть открытым и очевидным геем.

А я хочу, чтобы это был парень, который вообще никак с культурой себя не связывает. Я не говорю о том, что культура не важна или что отстаивать свои права – это плохо, я говорю о выборе – вот парень, который в этом смысле остался в нейтральной зоне.

И его решение работать в среде, где есть давление – это не необходимость и не странная форма самолечения, а сознательный выбор. Он так решил сам.

И эти двое, они живут обычной жизнью. Подробной обычной жизнью. Пьют пиво, смотрят футбол, ходят в спортзал вечером, утром бегают в парке, ездят на шашлыки за город с компанией или на корпоратив. Что-то совершенно банальное. Обычное и обыденное.

И вот они встречаются и не влюбляются. Сначала они начинают общаться, им нравится проводить время вместе, у них общие интересы, им комфортно вдвоем. У них общий спортзал, общий бег, общий футбол. Это совершенно броманс, в котором в какой-то момент случается секс. Но и секс случается не как финал долгого пути и награда. Нет. Он случается как естественное продолжение этого общения и этих взаимоотношений.

Сами эти взаимоотношения – это история про то, что люди могут испытывать друг к другу огромный спектр чувств и среди этого спектра есть секс, но он не главный. Он ничего не определяет. Тот факт, что ты занимаешься сексом с девушкой, не делает тебя гетеросексуальным, а секс с парнем не делает тебя геем.

Само определение никак не связано с сексуальной практикой. И вот такую книгу. Об этом. Чтобы мысль была такой – реальность многообразна и нет ничего, что можно было бы назвать универсальным правилом.

– Слушай, но секс – важная часть отношений. Ты же не будешь говорить, что парень, который тебя сексуально не привлекает, ты готов с ним начать встречаться. Ты сам себе противоречишь.

– Смотри. Это тонкий момент.

Отношения на сексе построить нельзя. Любой секс проходит и превращается в рутину. Если ты вменяемый и разумный и у тебя нет зависимости или травмы, то ты понимаешь, что в какой-то момент эта вся страсть – она кончится. Везет тем, у кого это не проходит, но как много таких?

Что остается тогда, когда секс проходит? Привычка?

Ты готов жить с парнем потому, что привык? Мои родители так живут. Не общаются друг с другом ни о чем, кроме каких-то бытовых вопросов: «хлеба купи» или «мусор вынеси», но не расходятся потому, что привычка.

То есть это не основа для отношений. Или основа для каких-то очень болезненных.

Тогда что?

У меня есть мой ответ. Мне он нравится, но я не уверен, что он универсальный. Для меня это – доверие.

Любой секс в какой-то момент заканчивается. Если ты умный, то ты не даешь огню угаснуть. Вы придумываете ролевые игры, вы приглашаете третьего, вы отдыхаете порознь, чтобы просто побыть друг без друга. Вы даже иногда ходите налево и занимаетесь сексом с другими людьми.