Учебник юного волшебника

Трудно сказать, что привело все племя к решению сжечь шатер людей, оставшихся в лагере. Я так и не понял даже, как началось всеобщее движение. Гоблины как-то сразу организовались в группы и начали рвать сухую траву вокруг, вне области видимости от шатра, который люди поставили как раз на насыпанный ими холм. Постепенно, постепенно кучи травы росли. Но солце уже садилось, а тучи на небе вообще сделали весь процесс сбора невозможным – видимость стремительно падала. К тому же, как доставить все собранное к шатру, тоже становилось не понятно. Любой человек с оружием, перебил бы все племя. как слон задавил бы десяток муравьев. Было впечатление, что мои соплеменники занимались всем этим для того, чтобы заниматься хоть чем-то. Да. Думаю, так и было.

Затем наступила ночь. Резко. Даже резче, чем нужно отсекать рыбе голову перед потрошением, наступила кромешная тьма. Тучи, скрывавшее вечернее небо, как-то сразу уплотнились настолько, что заходящее солнце перестало видеть, что происходит на земле. Гоблины, собравшиеся по периметру низинки, где в центре, на исскуственной возвышенности стоял шатер, потеряли всякую надежду на нормальную координацию своих действий. Даже более того. Любое перемещение в кромешной темноте грозило увести тебя от центра событий или же наоборот привести прямо в руки опасности. Хотя ситуацию быстро исправили смельчаки, которые начали перешептываться. Потом и переговариваться.

В отсутствии вождя и какой-либо координации все, кто участвовал в собирании травы, стали постепенно перемещать собранное к центру круга. Меня позвали скорее для проформы. Но возможно у гоблинов возникла мысль о том, что шаман все же может чем-то помочь. Я же не чуствовал в себе ничего, что могло бы хоть как-то оказаться полезным. В то время я еще не знал, как можно видеть в темноте. Да что там: несмотря на то, что я уже знал как, но все же не мог запустить боевой шарик огня. Первый раз после чтения у меня это не получилось. А без первого удачного эксперимента, повторить попытку, я в тот момент не догадался. Те пятнадцать книг, которые я прочитал к тому времени, оставили во мне скорее острое ощущение безсилия. Хотя, умение усыплять, с тех пор, у меня невообразимо сильное.

В итоге, вместо того, чтобы попытаться поджечь шатер из далека, бросаясь огнем, я шел впереди, а все собравшиеся, перешептываясь и перестукиваясь, сужали круг перекатывая перед собой пуки травы. Дело шло медленно. И чем дальше мы двигались, тем сильнее было всеобщее опасение наткнуться на врага. Расстояние в темноте было определить сложно. И нервы были на пределе у всех. Всеобщее движение замедлялось и замедлялось. Каждый гоблин понимал, что столкнуться нос к носу с человеком не сулит ему лично ничего хорошего. Понимал это и я. Продвигаясь вперед я периодически пощелкивал пальцами, сигнализируя остальным о том, что все в порядке. Одновременно я, сам того не осознавая, замедлял шаг. Кольцо гоблинов сужалось и сужалось, а внутри меня нарастала паника от вопроса, когда же наконец мы подойдем к возвышенности в центре площадки.

Сейчас, когда я описываю эти события на бумаге, мне кажется смешным то, что произошло тогда. Ведь сразу после того, как вождь дал мне задачу остановить людей, я сразу же смог определить направление и примерную дальность до моих друзей. И для этого мне даже не пришлось прилагать много усилий. Всего лишь на мгновение закрыть глаза и прислушаться к себе и своим желаниям. Ответ о том, что нужно делать, пришел сам изнутри. Казалось бы, прием легкий. «Послушай себя» – самый легкий прием, который может существовать. Для многих, он даже не магический. Разумное существо должно всегда следовать своим желаниям и чувствам. Но, как я уже упоминал, в тот момент мне ничего не лезло в голову. Сказалась общая усталость и, конечно, отсутствие опыта.

Итак, мой шаг замедлялся и замедлялся. Я мучился вопросом «когда же». И естественно это самое «когда же», совершенно неожиданным образом, вылилось в невесть что. В тот самый момент, когда я уже двигался отдельными шагами. И было слышно, как все остальные гоблины делали после меня одновременно один шаг, настолько «в ногу» они шагали. Так вот в этот самый момент, я вышел из заросшей травой степи на вытоптанную людьми территорию стоянки. До холма с шатром было еще идти и идти. Но, от неожиданности, я замер, не зная, как сказать остальным, сколько нам еще предстоит двигаться. Хотя просто мог бы пойти дальше. Остальные же восприняли это как сигнал о том, что мы уже на месте. И гоблины начали зажигать траву.

***