Учебник житейской науки (СИ)

С трудом поднявшись на ноги, охотник первым покинул комнату, но успел заметить, как мужчина одёрнул рукав рубашки и положил в карман небольшую склянку с тёмно-алой жидкостью.

Добравшись до комнаты Гастона, мужчины вошли внутрь, и охотник в первую очередь метнулся к своему псу, чтобы проверить, дышит ли он ещё. Оливер всё ещё дышал, смотря на хозяина отупевшим взглядом, хотя вряд ли он мог его рассмотреть теперь. Рудольф тихо подошёл к ним и присел рядом на колени, хотя он и считал, что графу не пристало делать подобное.

– Воды. – холодно отдал приказ он, и Гастон, только благодаря огромной силе воли заставив себя отойти от пса, принёс воды, как и просил мужчина, в небольшом бокале.

Граф, достав склянку с жидкостью, осторожно вылил её в воду и, чуть взболтав, вручил в руки Гастону. Взяв бокал, охотник напряжённо уставился на Рудольфа, что приподнимал голову его пса и приоткрывал его рот. Волкодав сдавленно зарычал, и рык его казался чуть булькающим, неприятным, и он лишь больше угнетал брюнета.

– Чего встал столбом? – рыкнул на Гастона граф, метнув на него злой взгляд. – Осторожно давай ему это пить!

И брюнет, повинуясь приказу хозяина, осторожно принялся вливать жидкость в рот питомца. Оливер несколько раз булькнул, но жидкость послушно проглотил и прикрыл глаза. Граф осторожно уложил его голову на подушечку. Пёс уснул, задышав чуть спокойнее. Гастон смотрел на то, как стали спокойнее подниматься его бока, и молча поражался, краем глаза следя за тем, как Рудольф принимается промывать его глаза вином.

– На сегодня всё. – заявил Рудольф, поднимаясь с пола и внимательно смотря на спокойно спящего пса. – Пара недель, и скотина твоя снова встанет на ноги.

Гастон чуть прикусил губу и, поднявшись вслед за графом, чуть поклонился:

– Спасибо.

Рудольф кинул на него внимательный взгляд и чуть улыбнулся ему:

– Вечером приходи ко мне в трапезную.

Не сказав более ни слова, Рудольф покинул покои Гастона, что в полнейшем недоумении замер там, где стоял. С чего бы его хозяину вдруг улыбаться, так вежливо обращаться да ещё и помогать? Впрочем, где-то на заднем плане отчётливо прыгала мысль о том, что вечером придётся это отработать, да не один раз, а потому брюнет недовольно поморщился и снова опустился на пол рядом с Оливером. Две недели… Две недели и его пёс снова будет в порядке! Погладив волкодава по голове, мужчина довольно улыбнулся и, прикрыв глаза, прислонился лбом к стене, да так и задремал.

Вечером, когда уже вокруг особняка сгустилась темнота, Гастон вошёл в трапезную своего господина, но сделал это крайне тихо, чтобы не помешать – ещё из своей комнаты он услышал божественные звуки скрипки, что так и пела. В самом деле, Рудольф стоял к нему спиной у малого камина, извлекая из инструмента прекрасные звуки, что заставляли призадуматься даже охотника. Тихо скользнув в комнату, Гастон присел в кресло и перевёл жадный взгляд на хозяина особняка. Тот, похоже, ничего вокруг не замечал кроме пляски огня и звука скрипки. Однако Гастон ошибался.

– Тебе нравится? – поинтересовался мужчина, перестав играть и повернувшись к Гастону.

Его бледное, прекрасное лицо стало лишь красивее – на губах Рудольфа сияла едва заметная улыбка. Охотник потерялся во взгляде янтарных глаз, но тут же пришёл в себя и кривовато улыбнулся в ответ:

– Никогда не любил музыку.

Граф чуть печально глянул на него, перестав улыбаться и убрав скрипку в футляр. Ему только хотелось сделать что-то приятное, как всякое желание мигом пропало, только разве что хотелось бросить Гастона на кровать и долго, долго насиловать, выбивая из него жизненные силы, вырывая из груди крики боли. Однако непроницаемое лицо Гастона говорило лишь о том, что он готов к любому повороту событий. Про себя зло цокнув языком, мужчина опустился за обеденный стол напротив своего пленника и предложил приступить к еде, которая состояла из жареных куропаток и свежего хлеба с молоком, а так же свежих овощей.

– Приятного аппетита. – произнёс мужчина и, чуть кивнув Гастону, принялся за трапезу.

Охотник напряжённо вглядывался в его лицо, не зная, чего ждать на этот раз, хотя он был готов даже к тому, что его прикуют куда-нибудь и будут насиловать. Впрочем, он старался вести себя так, чтобы ничем не раздражать хозяина и не страдать лично. На его взгляд куропатки были слишком жирными, поскольку уже через пару кусков горло его сдавило судорогой и захотелось всё вернуть обратно на тарелку. Заметив, как позеленел Гастон, Рудольф подозвал слугу:

– Уберите это.

Слуга послушно убрал куропаток и принёс Гастону бокал красного вина, который мужчина тут же и опустошил. Рудольф внимательно смотрел на него, делая несколько глотков молока и слизывая «молочные усы». Охотник всем своим старался показать, насколько ему плевать на происходящее вокруг, но бледно-зелёный цвет его лица говорил о том, что мужчине совсем не плевать на то, что его вот-вот вырвет.