Учебник житейской науки (СИ)

– И зачем ты над собой издеваешься? – улыбнулся мужчина, поднимаясь со своего места и тихо направляясь к Гастону, что жадно глотал воду, пытаясь заглушить мерзкий, жирный вкус в горле, который словно обволакивал и причинял жуткую боль. – Тебе мало моих издевательств?

Гастон поднял абсолютно непонимающий взгляд на мужчину и чуть прикусил губу, тут же уставившись на стену, что показалась ему куда как интереснее чем прекрасный граф, от которого можно ожидать и ножа в спину, если ему что-то не нравится.

– Кто ж знал, что в этот раз ужин получится настолько отвратительным? – выдавил из себя Гастон, искоса глянув на графа, который словно чего-то ждал от него, Гастона.

– Тебе не понравилось абсолютно всё? – несколько расстроенно поинтересовался Рудольф и, неожиданно для брюнета, почти мягко погладил его по щеке мягкой, тёплой ладонью.

Охотник перевёл абсолютно шокированный взгляд на графа, словно пытаясь понять, снится ему это или нет. А может всё это, в самом деле, так, как он это видит? Граф вдруг стал нежным и бережным? Он чего-то хочет? «Глупо», – про себя бросил мужчина, невольно прикусив губу от огорчения. – «Он всегда хочет одного и того же!»

– Мне не понравилось мясо. – отозвался брюнет, не узнавая свой голос, что вдруг стал тихим и покорным. – Поэтому ужин в целом показался мне плохим.

– Тогда я могу загладить эту оплошность. – лукаво отозвался Рудольф, чуть подмигнув мужчине, отчего того передёрнуло, словно от разряда тока.

Хозяин особняка стащил с себя сюртук и принялся расстёгивать рубашку. Движения его стали словно бы плавными, как если бы они вдвоём погрузились в толщу воды. Дыхание Гастона перехватило. Нет, ошейник на нём был застёгнут всё так же легко, не давил, но воздух вдруг отказался поступать в лёгкие. Мужчина скользил взглядом по ладному телу Рудольфа с лёгким рельефом мышц, хотя, быть может, где-то в глубине души он понимал, что смотрит на это по несколько другим причинам. Рубашка графа, которая пахла чем-то наподобие мяты, скорее всего, благодаря духам, упала на рядом стоящее кресло, и Рудольф повернулся к охотнику, позволяя налюбоваться собой всласть. Его глаза так и сверкали при тусклом свете свечей и камина под прядями выбившихся из хвоста волос. Изящные пальцы мужчины скользнули к брюкам, и эта деталь одежды вскоре скользнула вниз по ногам графа. Сделав шаг к Гастону, Рудольф оседлал его бёдра, не сводя с него взгляда и маняще улыбаясь.

– Да что с тобой? – изумлённо выдохнул брюнет, против воли принимаясь оглаживать плечи мужчины, его талию и бёдра, наслаждаясь бархатом кожи под ладонями.

– А тебе разве не нравится, Гастон? – почти нежно прошептал мужчина на ухо пленнику, после лизнув его и слегка прикусив мочку. – А кое-что у тебя между ног говорит об обратном.

И горячая ладонь хозяина особняка накрыла член охотника сквозь ткань брюк и белья, а затем чуть сдавила, вырвав из груди Гастона рычание неудовлетворённого племенного самца. Мужчина двинул бёдрами навстречу руке графа, уже желая продолжения, даже если его и начнут грубо трахать, хотя Гастон и подозревал, что в этот раз ему позволят быть ведущим. Чуть прохладные губы Рудольфа коснулись его шеи, прихватив кожу, а мужчина стал слезать с колен пленника на пол, к его ногам, медленно расправляясь с его брюками и высвобождая его плоть от ненужной сейчас одежды. Когда же оба они оказались окончательно раздеты, Рудольф принялся вылизывать и посасывать член мужчины, наслаждаясь жадной пульсацией возбуждённого органа, скользя по всей длине губами, втягивая щёки, лаская взбухшие венки языком и довольно улыбаясь. Гастон двигал бёдрами ему навстречу, буквально насаживая ртом на свой член, желая, наконец, получить такую нужную разрядку, без которой его плоть начинала болеть, и, к его удивлению, Рудольф совершенно не сопротивлялся. Пальцы графа ласкали его напряжённые яйца, чуть оттягивая и изредка принимаясь щекотать. К недовольству Гастона выпустив его член изо рта, Рудольф склонился к его яйцам и принялся тщательно их вылизывать и посасывать, принимаясь крутить вокруг них языком восьмёрки, вызывая всё более ощутимую дрожь. Пальцы же графа скользили по ногам мужчины, разгоняя мурашки, а Гастон принялся яростно ласкать свой член, доводя себя до желанной разрядки. Рудольф, отодвинув его руку, чуть оттянул крайнюю плоть и тут же лизнул головку, чем и ускорил приход разрядки. Мужчина обильно излился ему на лицо, глухо застонав. Рудольф слизал, до чего мог дотянуться, а остальное стёр салфеткой.