Ученье – свет, а не захочешь светить – заставим

— А что тут непонятного, — устало, с видом, как ему все надоели своей тупостью, Дима сунул руку за отворот тоги на манер Наполеона, а второй, обведя тропический пейзаж, выдал заключение. — Перед вами рай, подруги мои. Самый настоящий рай со всеми вытекающими отсюда последствиями. Вот именно таким, наверное, он и существует на самом деле. Любая прихоть — по вашему желанию. И всё исключительно на халяву. Вы же уже освоили свои спальные апартаменты? Я так понял, в спальнях хозяйничает каждый персонально, а вот в главном зале, похоже, интерьер придётся согласовывать нам троим. Для начала я предлагаю то, что вы видите.

— И кто это всё делает? — не успокаивалась Вера, оглядываясь, а запрокинув голову, зажмурилась и прикрыла глаза ладонью от вполне естественного солнца.

— Кон, — пожал плечами Дима, как бы говоря о чём-то само собой разумеющемся.

— Да говори ты нормально, — вновь взъелась уже по-настоящему взбешённая брюнетка, забыв о своей эмоциональной защите, — что из тебя всё приходится вытягивать?

— Кон — это сокращение от слова «концлагерь». Я так назвал того, кто управляет этим виртуальным миром.

— Почему концлагерь? Ты же только что назвал это раем.

— Ну, — замялся молодой демиург, почесав затылок, — концлагерь под названием «Рай». Если тебе от этого станет легче.

— Что ты знаешь об этом месте? — неожиданно вклинилась в их диалог Татьяна, скидывая туфли, поднимаясь на ноги и осторожно шагая к Диме, по ходу прислушиваясь к ощущениям, которые даровал мелкий песок голым ступням.

Вера тоже скинула высококаблучную обувь и так же зашагала к возмутителю спокойствия, только в отличие от Танечки нахраписто. Даже сжав кулачки. Всем видом показывая, что сейчас кого-то будет бить. Но, подойдя вплотную, вместо драки брюнетка напористо зашептала, стараясь сохранить вопрос в тайне от подслушивающих:

— А он говорить с нами может?

— Кто? — недоумённо отшатнулся Дима от её напора.

— Кон твой.

— Во-первых, он не мой, а наш. А во-вторых, понятия не имею, — и тут же, задрав голову, громко спросил: — Кон, ты говорить можешь?

— Могу, — раздался с небес приятный баритон.

Дима ощутимо вздрогнул. Вера как подкошенная резко встала на четыре конечности, задрав голову с прогибом спины. У Танечки ноги тоже подкосились, но она приземлилась на попу.

— Вот ничего себе, сказал я себе, — тяжело выдохнул Дима и, переведя взгляд на догадливую брюнетку, продолжавшую стоять на карачках, похвалил:

— Молодец. А я об этой функции даже не подумал. Хотя ведь это вполне логично.

— Кон, — громко позвала Вера, поднимаясь на ноги и не отрывая взгляда от синевы неба, — ты кто — искусственный интеллект?

— Нет, — послышалось сверху, — я искусственный Разум.

— А это не одно и то же? — не успокаивалась она.

— Нет. Это разные понятия.

На этот раз в голосе проскочила эмоция веселья, уже не скрывающая издёвки над тупыми смертными.

— Подожди, — в задумчивости прервал их диалог Дима, приложив ладонь ко лбу, утирая мгновенно выступивший пот. — Так ты ангел, что ли?

— Что ли, — хмыкнул голос сверху. — Класс — ангел. Чин — второй. Разряд — Господство.

— Это мне ни о чём не говорит, — сознался молодой человек в невежестве по поводу ангельской иерархии.

— Зато мне говорит, — с придыханием, вытаращив глаза, пролепетала Танечка, продолжая греть задницу на песке. — Но этого же не может быть.

После чего судорожно принялась безостановочно креститься. А Дима с Верой уставились друг на друга, словно ища выход из безвыходной ситуации. По крайней мере, мимика соответствовала именно этому процессу. Единственно, кого эта новость нисколько не тронула, так это сидящую голой попой на кромке воды массажистки. Аборигенка, бессовестно раздвинув ноги, строила между ними песочную пирамидку, аккуратно сгребая мокрый песок в кучу.

Танечка, в очередной раз покосившись на развратницу в песочнице, бросила осенять себя крестным знамением, поднялась на ноги, отряхнулась и ревниво прошипела, впившись взглядом в создателя этой порнографии:

— Уберите эту дрянь. Она среди нас лишняя.

— Да, пожалуйста, — сдался он без сопротивления и, повысив голос, будто искусственный Разум мог его не услышать, скомандовал: — Кон, убери, пожалуйста, аборигенку и массажные причиндалы. И накрой нам на столе переговоров кофе с печеньками.

Голышка со столом исчезла. И кофе наверняка в беседке появился. По крайней мере, в этом уже никто не сомневался.

— А я бы сейчас от мороженки не отказалась, — неожиданно заявила Вера и тут же дёрнулась, будто кто её за этот каприз ремнём пониже спины хлестнул.

Она вытаращила глаза и медленно подняла руку, в которой материализовался рожок мороженого. Пока брюнетка не верящими глазками в оцепенении пялилась на сладкое чудо, Танечка вполголоса принялась заваливать Диму вопросами.

— Дмитрий Вячеславович. Что вам известно об этом месте? Почему этот рай под управлением целого Господства вы назвали концлагерем?