Возлюби Бога, возлюби ближнего твоего. Эти двое суть одно, и «на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки».[126]
Однако, умирая с голоду, усталый, жаждущий, скорбящий, страдающий человек век за веком бредет, спотыкаясь, отказываясь повиноваться этой заповеди, используя всю данную ему Богом силу, чтобы нарушать закон. И слеп он к вечноживущей истине о том, что ничто иное не важно – честь, слава, самопотворство, удовлетворенные амбиции, натешенная похоть – ничто, ничто не важно, даже грех брата его против него (грех этот есть для него возможность). Ничто не важно, кроме того, что он любовью своей дает жизнь брату и тем торит дорогу Богу – ибо никак иначе не может он завоевать для себя жизнь вечную.О вы, глупые, беспечные, слепые и неверующие чада, порождения мук Господа вашего! Неужели вы никогда не усвоите, что ненависть должна рождать ненависть; что намеренная обида или боль, причиненная другому, с той же уверенностью принесет обиду и боль вам, как ночь следует за днем. День удовлетворенной мести повлечет за собою век страданий, и пусть приговор медлит – он будет строг, и неотвратим, и долог.
ИСПЫТАНИЯ
Вся жизнь – это ряд испытаний. Нас взвешивают на весах, день за днем, час за часом. Какое-нибудь незначительное событие, кажущееся пустяком по своей природе, часто оказывается той единственной точкой, на которой балансирует результат целой инкарнации; вес пушинки может склонить чаши весов в любом направлении, и этот вес нередко добавляет небрежность или недомыслие, а результат их очевиден самому невнимательному наблюдателю. Весь характер человека разрушается, и никто, даже он сам, не может сказать, почему. А он просто не выдержал испытания, данного ему его Высшим «Я»; закон, видя его непригодность к дальнейшему продвижению, судит, обвиняет и приводит приговор в исполнение. Поскольку сказанное верно для всей жизни, верно это и для каждого ее этапа. То же относится и к любой ступени Великой Ложи. Никто не может сделать ни единого шага по пути, не подвергшись испытанию своей способности удержаться на достигнутой ступени. Этот закон милосерден, ибо человеку лучше упасть, если так ему суждено, с более низкой ступени, чем с более высокой, поскольку в таком случае он не повредит так сильно ни самому себе, ни другим, которых он может увлечь за собой. Если падение его совершается с меньшей ступени, он может не сознавать этого на физическом или ментальном плане; но истина остается истиной: он отдаляется от своих товарищей, которые преуспели в прохождении испытания и двигаются к следующей ступени. Как только человек вступает в соприкосновение и общение с Мастером, происходит перемена в каждой фибре его существа. Тоника его повышается, и все, что есть в нем доброго или злого, выступает на поверхность, и начинается труд по отделению агнцев от козлищ его природы; испытание, которое должно выяснить, способен ли он стоять на возвышенном плато и дышать более разреженным духовным воздухом, не потеряв равновесия и не поддавшись вихрю, что тянет его вниз. Если он может выдержать это испытание, то он готов для более высокой ступени. Не Мастер определяет его судьбу, но сам человек. Никто не может стоять рядом с великаном и не казаться карликом, и эта истина применима ко всем планам бытия. Если человек состязается с интеллектуальным гигантом, его умственная слабость делается очевидной. Рядом с гигантом духа он умаляется до неузнаваемости, ибо чем выше такой гигант поднялся по лестнице развития, тем сильнее, в точной пропорции к его росту, умаляется человек. Каждый недостаток, каждое пятнышко или дефект тогда проявляется, и человек воистину кажется пигмеем в сравнении с таким гигантом. Яркий пример – Иисус и его ученики. Единственная фигура Учителя возвышается над всеми ними. Матфей, Петр, Марк, Лука, Иоанн, Иуда – как малы они в сравнении с Ним, и как быстро совершилось их испытание! Далее из внешнего круга каждый сделанный шаг вел к внутреннему святилищу, где один лишь Иоанн мог возлечь на грудь Учителя и принять из Его великого сердца семена жизни и любви, которые с тех пор сообщают ту же жизненную сущность миллионам людей.
ЧЛЕНАМ ХРАМА