Учение Святых отцов и подвижников православной Церкви о борьбе с главными греховными страстями и о христианских добродетелях: любви, смирении, кротос

Пусть никто, несмотря на тяжесть настоящего гонения, не отступает от веры в Господа нашего, однажды навсегда нами принятой... Устремим взоры к небу, да не прельстит нас земля своими соблазнами и приманками. Пусть каждый молится Богу не за себя только, а за всех братьев, как научил молиться Господь. Он не заповедует каждому частную молитву, а повелевает всем молиться за всех молитвою общею и молением единодушным; Господь сохранит безопасными от нападений врага, если узрит нас кроткими и смиренными, пребывающими во взаимном согласии между собой, боящимися гнева Его, вразумленными и исправленными настоящим гонением. Было научение, будет и помилование. Только будем умолять Господа в простоте и единодушии, с усердием в молитве и с верою на получение; будем молиться с воздыханием и слезами, как прилично молиться тем, которые поставлены между развалинами заслуживших наказание (язычников) и осанками боящихся (Бога), между множеством ослабевших (в вере) и небольшим числом стоящих твердо. Станем просить о скорейшем возвращении мира, о скорой помощи нам среди мрака и напастей наших, об исполнении того, что благоволил Господь открыть рабам Своим о восстановлении Церкви, безопасности нашего спасения – о даровании ясной погоды после ненастья, света после мрака, приятной тишины после бури и вихрей, о верной помощи отеческой любви, о явлении славных дел божественного величия, которыми посрамилось бы богохульство гонителей, устроилось бы покаяние падших и прославилось бы твердое и неослабное упование пребывающих верными»1817.

Духовный подъем, наблюдавшийся среди первых христиан во времена гонений, возбуждался примером твердого и непоколебимого мужества исповедников и мучеников за имя Христово. Мужество одного рождало храбрость в другом.

Во времена гонений, можно сказать, все христиане, верные Господу, были исповедниками и мучениками без пролития крови. «Никогда, – говорит Тертуллиан, – христианин не был кем-либо другим как именно христианином»1818. Повсюду окружавшая христиан языческая жизнь напоминала им о их христианском призвании, о их обязанности жить иначе, чем язычники, и во всей своей жизни проникаться христианством. В храме, дома, на улице – везде христиане старались быть христианами, чтобы в каждый момент быть готовыми предстать перед Господом. «Дома они занимались чтением Священного Писания и псалмопением. Перед каждой трапезой они не только молились, но и вкушали часть принесенного из храма благословенного хлеба. При каждом выходе и входе, при одевании и обувании, при умывании, при возжигании света, садясь и вставая, они осеняли тебя крестным знамением; и это не был простой мертвый обычай, но живое воспоминание о Распятом, о крещении в Его смерть и о принятых на себя во время крещения обязанностях. На всей жизни христианина лежал отпечаток спокойной и священной серьезности. Христиане знали, что они соль земли и свет мира, и старались соответствовать этому призванию. Их взоры обращались в будущность к своему Господу, Который обещал прийти опять, и в ожидании Его скорого пришествия они с ревностью старались об очищении своей жизни, без чего никто не мог предстать пред Ним»1819. Они всегда старались быть «во всеоружии молитвы»1820, часто и строго постились. Пост считался особенно важным средством укрепления в христианской жизни. Свв. мученики постились, выходя на мученический подвиг. Особо важное значение христианство придавало частым богослужебным собраниям и частому причащению Святых Таин.

С необычайной заботливостью остерегались они всякого соприкосновения с язычеством; с нежнейшей совестливостью избегали они всего, что могло бы показаться отрицанием их христианской веры. Легко себе представить, как трудно было в это время христианам, когда они со всех сторон были окружены враждебно настроенными к ним язычниками. «Все, – говорит свт. Иоанн Златоуст, – оклеветали их, презирали, осмеивали, вышучивали, называли глупыми и несмысленными за то, что они, оставив отеческий образ жизни, приняли новое учение. А это немало для поколебания души, если вера не укоренена глубоко, потому что ничто так не уязвляет душу, как позор; ничто так не терзает душу и сердце, как насмешки и злословия; многие мужи часто падали от посрамления... Для всех, желавших обижать, были они жертвой. Они страдали, терпели бедствия и, как бы агнцы в самой среде волков, подвергались нападениям со всех сторон. Но и когда вся вселенная оскорбляла верующих, они не падали и не только твердо стояли среди обвинений, и поношений, и злословий, и разграбления имущества, но еще радовались, терпя (все) это»1821.