Ученик

Уплатив положенный сбор, ему осталось бы пройти по мосту и ступить на землю, где законы Уррена теряли силу. Но и на другой стороне имелся бревенчатый сруб – императорская таможня. Там с него тоже захотят получить мзду. А с деньгами у Урса было совсем плохо: живя впроголодь, он с трудом уберег в тощем кошельке последние пол-гульдена. Если верить старику крестьянину, их не хватит и на то, чтобы расплатиться с людьми барона Коберга. Что уж говорить об императорских сборщиках. Но попробовать стоило.

* * *

Охранявшие мост стражники в одинаковых серых плащах с наброшенными на головы капюшонами могли сойти за братьев. Все трое – невысокие, широкие в плечах, с невыразительными плоскими лицами, окаймленными бородками. На приветствие и поклон подошедшего Урса не ответили, только скользнули по бродяге равнодушными взглядами. Паренек снова поклонился и вежливо спросил, сколько стоит пройти через мост?

– В контору – там тебе все скажут, – один из "братьев" покосился на дом, где располагалась таможня. – Пошлину заплатишь, получишь бирку и валяй себе… – он громко зевнул.

Ученик ювелира посмотрел на крыльцо, у которого ждали разрешение войти несколько крестьян, чьи груженые подводы стояли на дороге. У всех кислые физиономии, похоже, попасть внутрь было делом не из простых. Подъехали они добрый час назад: Урс заметил их еще будучи на холме, с которого изучал мост. И, пока он шел, никто на другую сторону так и не переехал. Проходя мимо крестьян он слышал, как один шепотом жаловался соседу, что какой-то Михель "… совсем совесть потерял. Нарочно людей у моста задерживает, чтобы и себе в кошель урвать".

– Господин сержант, – паренек приблизился к стражнику и, понизив голос, предложил:

– Вашмилсть, может, не стоит господина чиновника по пустякам отвлекать? К нему и так людишек полно…

Со значением глядя в поросячьи глазки служивого, Урс замолчал. Тот моргнул и уставился на зажатый в пальцах паренька шестигрошевик. Его сослуживцы заинтересованно подались вперед, но, увидев монету, разом замотали головами.

– Нам и на пиво не хватит, – фыркнул тот, что стоял слева.

– Ежли б кажному по шестаку, – второй подмигнул, – можно и пропустить.

Стражник, которому Урс, надеясь польстить, присвоил звание "сержанта", грозно нахмурился. Оглянулся на товарища:

– А про Михеля ты забыл? Он своего не простит.

Паренек молча добавил к первой монете вторую – троячок. Больше дать он не мог: оставшееся нужно было приберечь для имперских таможенников. "Сержант" отрицательно мотнул головой:

– Проваливай. Проход по мосту стоит гульден.

Тяжело вздохнув, ученик ювелира просительно заглянул в лицо стражника, но тот проворчал "Топай отсюда, нищеброд" и отвернулся. Его товарищ, упомянувший о пиве, шагнул к Урсу и толкнул в плечо:

– Чего ждешь? Убирайся, а то…

Договорить он не успел. С противоположной стороны реки раздался пронзительный сигнал боевого рога, лошадиное ржание и нарастающий топот множества копыт.

– Эге! – воскликнул "сержант". – Глянь, ребята, кто к нам пожаловал. Целое войско сюда скачет!

Мгновенно потеряв интерес к молодому бродяге, сторожа уставились на имперский берег. Там, вынырнув из лесу, рысил по дороге отряд закованных в доспехи кавалеристов. Человек сто, не меньше. Голова колонны, не сбавляя хода, уже приближалась к бревенчатому срубу имперской таможни. Один из всадников поднес ко рту рог и протрубил сигнал. Имперские стражники засуетились, отодвигая в сторону загораживавшую въезд на мост рогатку. Через мгновение подковы коней загрохотали по дощатому настилу.

– Давай, забирай, – испуганно крикнул "сержант" товарищам. – Чего стали, раззявы?!

Путаясь в длинных плащах, они бросились убирать лежавшее поперек моста бревно. Успели вовремя: рысивший первым – рыцарь с пышным султаном на шлеме – только погрозил им кулаком в латной перчатке.

Урс поспешно отошел к зданию таможни. Стоявшие там крестьяне испуганно сбились в кучу и со страхом наблюдали за вылетавшими на берег рейтарами. Всадник с горном подал новый сигнал – рысь начала сменяться шагом. Вскоре все пространство перед домом заполнилось кавалеристами. С лошадиных морд летели клочья пены, слышалось фырканье, на кончиках пик трепетали сине-белые флажки. На рейтарах были доспехи одинаковой работы и черные, украшенные императорским гербом плащи.

– Что тут такое?!

На крыльцо таможни вышел красномордый толстяк в расстегнутом дублете. За ним в дверном проеме показалась молодая женщина, но, охнув "О, Господи!", тут же исчезла. Увидев солдат, сборщик пошлины мгновенно утратил всю свою важность. Сбежал по ступенькам и, расталкивая крестьян, суетливо бросился к остановившемуся неподалеку рыцарю:

– Вашмилсть, разрешите приветствовать…